Форум » X-files » Авантюрная Венеция » Ответить
Авантюрная Венеция
Вергилий: Конец мая 1740 года. Великий маэстро Антонио Вивальди уже покинул Светлейшую, чтобы затем окончить свои дни в Австрии. Средина галантного и авантюрного XVIII столетия. Венеция - город, как никакой другой привлекающий не только царственных особ и знать, но и всякого рода проходимцев: беглых преступников, мошенников, карточных шулеров. Светлейшая готовится к празднику. По-прежнему огромные суммы денег тратятся в игорных домах, куртизанки принимают подарки от своих высокопоставленных покровителей, а обычные гулящие девки обслуживают клиентов в укромном уголке кофейни или прямо в уличном закоулке, под мостом. Баснословные выигрыши или ревность любовника становятся причиной дуэлей, и обязательно снова вылавливают из канала баграми чей-то труп. Маска правит бал. Маску не судят.
Ответов - 97, стр:
1 2 3 4 5 6 7 All
Вергилий: Итак, немного о том, кого хотелось бы видеть на этой игре. • Представители попечительского совета приюта Оспедалетто. • Воспитанницы приюта, которым предстоит участвовать в праздничном концерте. • Читтадини - обычные граждане, потомки не знатных, но уважаемых семейств, которые верой и правдой служили интересам Республики ничем себя не запятнав. • Пополаны (говоря простым языком, плебеи) – люди, занимающиеся ручным трудом, крестьяне, монахи и монахини, а также те, кто находится за чертой закона. • Представители венецианского нобилитета – потомков аристократических семей, активно занимающихся меценатством, вкладывающих средства в театры и игорные дома. • Ну и, конечно же, всевозможные приезжие – от ловких аферистов, выдающих себя за титулованных особ и до самих титулованных особ, которые не желают раскрывать инкогнито. Авантюрная Венеция
Вергилий: Коротко об игровых реалиях. Венецианская республика продержалась до 1797 года в основном благодаря счастливому случаю и тщательно проводимой политике нейтралитета в международных конфликтах. Помогало и то, что крупнейшие европейские государства в XVIII веке почти все свое время тратили на войну. Иногда эти войны открывали для республики новые торговые возможности, что привело к возрождению венецианской коммерции в середине XVIII века. Но австрийские и французские войска и суда теперь беспрепятственно проходили по территории Венеции. Венецианское господство в Адриатике закончилось, а с ним и налоги и пошлины, которые уже долгое время она с большой выгодой для себя взимала с иностранных судов. В результате финансовых последствий конкуренции с англичанами, голландцами и французами, а также с австрийцами, основавшими свободный порт Триест, Венеция допустила девальвацию серебряной валюты, стала продавать некоторые государственные должности и даже места в Большом совете (тем, кто был в состоянии собрать 100 000 дукатов). Не удивительно, что репутация Венеции изменилась. Любовь к удовольствиям всегда составляла часть ее образа, но теперь куртизанки, роскошь и развлечения окончательно вытеснили идеи республиканской добродетели и мудрого правления. Мартин Гарретт, "Венеция. История города" Город, насчитывавший 160 000 жителей, мог похвастать не менее чем семью полноценными оперными театрами, не говоря уже о драматической сцене, где комедия дель арте постепенно уступила место более утонченным постановкам самого почитаемого драматурга Венеции, Карло Гольдони. В то столетие сотни, а, возможно, и тысячи самых образованных жителей Европы каждый год стекались в этот город. Это был век великих путешествий - век, когда, по сути, появилось понятие туризма, когда не только английские дворяне, но и вся европейская аристократия время от времени появлялась во всех прекраснейших и восхитительных городах Италии. Также это был век карнавалов, которые Европа уже давно позабыла, обязательное наличие маски давало анонимность, о какой можно было только мечтать. Совершенно свободно устраивались азартные игры, ставки были высоки повсюду; прекраснейшие куртизанки, необычайно элегантные и на любой вкус, были готовы удовлетворить самых взыскательных и требовательных клиентов. А интеллектуалам предлагались книги, картины, скульптуры, которые можно было купить, посещение поражающих воображение церквей и дворцов, музыка и опера, которой Венеция славилась во всем цивилизованном мире. Джон Норвич, "История венецианской республики" Авантюрная Венеция
Вергилий: Веер был неизменным спутником женщины. Он относился к числу самых важных туалетных принадлежностей. Вполне естественно, что он с самого начала сделался важным средством кокетства. Красивую руку, изящную кисть, грациозный жест, изящную линию - все это можно было при помощи веера выгодно подчеркнуть или дольше продемонстрировать публике, чем иным каким-нибудь способом. Так же рано и так же естественно возник и знаменитый разговор при помощи веера, позволяющий женщине в любой момент вступить с мужчиной в интимную беседу, непонятную для непосвященных. Путем известных движений веера женщина могла пригласить мужчину подойти, сказать ему, что она готова пойти навстречу его намерениям, назначить время свидания, сообщить, придет ли она или нет. Нежным жестом опуская веер, дама признается побежденной, гордым движением развертывая его, она хочет сказать, что непобедима. В некоторых странах и городах, в особенности в Венеции, аристократы - и только они одни - имели право ходить в маске по улицам или посещать театр не только в дни карнавала, но и в течение всего года. Из сообщений Казановы мы узнаем, что маска всегда употреблялась, когда нужно было набросить покров на галантное приключение. Так как в Венеции нельзя было никуда поехать иначе как на гондоле, то без маски люди легко становились к тому же предметом чужого контроля или же постоянных вымогательств. Употребление маски позволяло, далее, и порядочным дамам посещать пьесы и спектакли настолько непристойные, что, казалось бы, в театре не должно было быть места женщинам. Обычай посещать театр в маске господствовал поэтому не только в Венеции, но и во многих других городах, например в Париже и Лондоне. Эдуард Фукс, "История Нравов", глава "Галантный век" Авантюрная Венеция
Вергилий: Венеция в то время использовала отличный от всех ее соседей счет времени, оставаясь притом до конца XVIII века единственной западной страной с юлианским календарем. В 1564 году Франция, где до того год начинался на Пасху, усвоила обычай Германии, Швейцарии, Испании и Португалии и установила новолетие на 1 января; Россия, где год начинался в сентябре, и Англия, где год начинался в марте, примкнули к общему обычаю соответственно в 1700 и 1752 годах — итак, Венеция вплоть до завоевания ее в 1797 году Бонапартом единственная начинала год не 1 января, а 1 марта. Поэтому француз или немец, уверенный, что прибыл в Венецию, скажем, 6 февраля 1723 года, обнаруживал, что на дворе все еще 1722 год, ибо январь и февраль принадлежат году, который в его отечестве уже истек. Исчисление времени в Венеции отличалось еще и тем, что день завершался не в полночь, а вместе с заходом солнца (сейчас этому византийскому обычаю следует лишь монашеская республика на Афоне), — а значит, время начала дня зависело от времени заката, то есть от сезона. Иначе говоря, когда в XVIII веке в Венеции объявлялось, что спектакль начнется в три часа ночи, это означало, что спектакль начнется не посреди ночи, как могло бы показаться, а просто через три часа после захода солнца; потому-то француз Гюйо де Мервиль сразу после приезда в Венецию был изумлен, слыша, как местные жители говорят «семнадцать часов», меж тем как на его часах был полдень. Тщательно составленные Гастоне Вио синхронистические таблицы демонстрируют, что во времена Вивальди наша полночь 8 июня соответствовала венецианским без четверти четыре, а 8 января — семи с минутами. Именно поэтому немногие сохранившиеся в Венеции общественные часы имеют — как и часы на картинах Каналетто и Гварди — циферблат не с двендадцатью, а с двадцатью четырьмя делениями. Патрик Барбье, "Венеция Вивальди" Авантюрная Венеция
Вергилий: Д а м а. В Венецию ? Странная идея. З у к к о. Вы бывали в Венеции? Д а м а. Конечно. Все бывали в Венеции. З у к ко. Я там родился. Д а м а. Браво. Я всегда считала, что в Венеции вообще не рождаются, только умирают. Бернар-Мари Кольтес, "Роберт Зукко" Это была Венеция, льстивая и подозрительная красавица, - не то сказка, не то капкан для чужеземцев; в гнилостном воздухе ее некогда разнузданно и буйно расцвело искусство, и своих музыкантов она одарила нежащими, коварно убаюкивающими звуками. Томас Манн, "Смерть в Венеции" Авантюрная Венеция
Вергилий: Якопо Джакометти пишет: Эту кофейню он любил за то, что здесь преимущественно собирались лишь люди среднего достатка, цены были умеренными, а сам кофе был сварен удивительно искусно. Подавали здесь кофе не в керамических чашечках, а в стеклянных маленьких стаканах с резными подстаканниками. Владел сим заведением молчаливый верзила с очень подходящим прозвищем – Турок. Он был коренным венецианцем, но в это отказывались верить, до того он был черен и волосат. Заведение его называлось «Морская жемчужина», но, не смотря на вывеску, все называли его просто – «У Турка». Якопо устроился за свободным столиком. Подошедший Турок приветственно кивнул своему завсегдатаю и поставил перед ним кофе и блюдце с орехами. Молодой человек откинулся на стуле и вытер вспотевшее лицо платком: сегодня было особенно жарко. Портной даже подумал, что все таки стоит завести маленький веер, потому что духота стояла невыносимая – а ведь был еще только май месяц! Якопо обшарил карманы в поисках, чем бы можно было обмахнуться, но ничего не нашел, зато взгляд его упал на лист бумаги, который он случайно придавил свертком с покупкой. Вытащив листок и возблагодарив Деву Марию за малость в нужный момент, портной начал овевать себя слабеньким ветерком. И тут случилось у него второе открытие: оборотная сторона листка была покрыта какими-то строками. - Ну-ка, ну-ка, - любопытство у Якопо взыграло. Глотнув кофе, он углубился в изучение кем-то забытого communiqué.* Портной прочел несколько строк, некоторые из которых были исчерканы, прежде, чем понял, что сие есть любовное послание! - Когда Вы обращаете ко мне свой взор, - бормотал себе под нос Джакометти, разгрызая миндальные орешки. – Так, зачеркнуто… не понравилось, надо же. Сияние Ваше затмевает Аврору, так-так… Одно лишь движение Вашей руки может придать мне ту же храбрость и отомкнуть уста, как перо и чернила отмыкают сердце, чтобы донести до Вас заверения в моем преклонении перед Вами. Я буду счастлив вечно служить Вам, отдать жизнь свою и душу, когда б была Ваша воля одарить меня мимолетным вниманием. О большем умолять не смею… А что, недурно. Это кто же забыл-то? И кто такая эта Бьянка хотел бы я знать… Авантюрная Венеция
Вергилий: Было бы несправедливо, говоря о Венеции XVIII столетия, обращать внимание только на блестящий фасад: бесконечные увеселения и праздность. Как и в любом другом обществе, здесь есть изнанка, которая выглядит тем более отвратительно, чем ярче внешний блеск. Именно поэтому, помимо прочих персонажей, хочется увидеть на игре представителей маргинальных слоев общества. А именно преступников всех сортов и мастей от убийц и воров до сутенеров. Разумеется, администрация не будет против того, чтобы игроки отыграли какой-либо свой индивидуальный сюжет в рамках реалий игры и времени. Подлецы, негодяи и мерзавцы нужны нам не менее добропорядочных и честных граждан. Так же будем рады нищим, кликушам и блаженным (мнимым и настоящим), если кто-то сочтет для себя возможным отыграть быт и нравы «темной стороны». Авантюрная Венеция
Вергилий: Без гондольера не обходилась никакая любовная связь и никакая политическая интрига, ибо его гондола была сразу приютом наслаждения и надежнейшим из убежищ, так что соблюдаемый гондольерами зарок молчания оказывался спасением для многих беглецов — начиная с Казановы, сумевшего бежать из знаменитой Пьомби, тюрьмы во Дворце дожей, и доставленного на материк гондольером, даже не попытавшимся выдать его властям. Терпение гондольеров, часами ждавших, пока соблаговолит появиться какой-нибудь князь или посол, было сравнимо лишь с любезностью и дружелюбием, царившими внутри корпорации при исполнении ее членами своих обязанностей; Грослей отмечает, что «рядом с варварски грубыми парижскими и лондонскими лодочниками гондольеров можно назвать людьми смиренными и почти святыми». Их остроумие, их находчивость, их относительная умеренность в винопитии — всё это делало их желанными помощниками для всех слоев венецианского общества, а равно и для иностранцев. Все знали, что на гондольера можно положиться, затевая любовную интрижку и отыскивая тайный вход либо веревочную лестницу, чтобы пробраться в спальню дамы, а затем тот же гондольер еще и вовремя предупредит о нежданном возвращении мужа, тихонько затянув баркаролу. Патрик Барбье, "Венеция Вивальди" Авантюрная Венеция
Вергилий: Амедео Саличи пишет: Проливной дождь к концу дня был полной неожиданностью. Спешивший поскорее укрыться, как всегда занятый своими мыслями, священник прихода святого Иоанна Благотворителя забыл прикрыть за собой дверь, когда спасаясь от ливня вбежал в дом. Одежда была насквозь мокрой, хоть выжимай. Дождь весело барабанил по ставням, поднявшиеся от ветра волны яростно били о «порожки» городских причалов. Чтобы Амедео не простудился, Пачано приказал кухарке согреть вина с медом и специями, хозяин быстро переоделся, поужинал, а после поднялся к себе наверх. Беседа с женщиной в зеленом платье навела его на мысль об очередной новелле. Тема ее была не новой – еще одна современная трактовка «Блудного сына», где во всем происходящем в не меньшей степени был виноват отец. Пачано же тем временем, разобравшись с хозяйственными делами, после того, как слуги удалились по домам, намеревался проверить замки, чтобы затем, скромно поужинав, отправиться на покой, ибо вставал ежедневно еще до рассвета. Каково же было удивление слуги, когда на кухне он увидел чумазую, бледную девчонку с глазами, точно ночь черными и широко распахнутыми не то от страха, не то от решимости. Воровка куталась в шаль и сжимала в руках кусок хлеба, который оставила кухарка для Пачано к ужину. С победным «Ага!» не растерявшийся слуга схватил воровку за запястье и, не взирая на то, что та брыкалась и отчаянно стремилась вырваться, поволок ее наверх, чтобы показать только что уличенную во грехе девицу хозяину. Услышав грохот и звуки борьбы на лестнице, Амедео удивился. В его доме практически всегда царила благостная тишина. То, что священник увидел на пороге своего кабинета в следующий момент, удивило его еще больше. - Вы забыли закрыть дверь, прете, и впустили воровку! – укоризненно сообщил Пачано, демонстрируя священнику результат невнимательности его. – Вот, - сказал он подталкивая девушку в спину и заслоняя собой дверной проем, чтобы помешать ей бежать. Увесистая капля чернил сорвалась с кончика пера Амедео и упала на лист бумаги, образуя большую, жирную кляксу. Авантюрная Венеция
Вергилий: Граждане Республики были весьма бдительны, и большинство просто-таки считали своим долгом присмотреть за другими, понимая, что в противном случае кто-нибудь присмотрит за ними. Иначе зачем ящик для доносов с этим пугающим барельефом? Еще в 1539 году законом были назначены трое государственных инквизиторов. Этот карательный орган в последствие стали называть Высшим трибуналом. Старший инквизитор назывался Il Rosso (красный) и избирался из "Членов Дожеского Совета", двое других назначались из Совета десяти и именовались Il Negri (черные). Широко применялся шпионаж, обвинение и наказание без следствия, суда и возможности обвиняемого защитить себя. Для собрания компрометирующей информации использовалась широкая сеть анонимных осведомителей. Патрик Барбье в книге "Венеция Вивальди" пишет: Действительно, доносы в ту пору были явлением повседневным, а потому, как правило, о любом нерядовом поступке, о любой подозрительной беседе с иностранцем и о любых сомнительных знакомствах незамедлительно сообщалось во Дворец — хоть анонимной запиской, хоть конфиденциальным письмом тайного агента. Вот что пишет один из таких агентов: «Названный Доменико Кверини почти каждый день видится с двумя дамами из Брешии, что в Сан-Джеремиа. Они сестры и хвастаются, что виртуозны в музыке. Одну звать Менегина, другую Домитилла. Дом помянутых дам часто посещает также маркиз де Грийе, посол Императора. Хотя я не могу утверждать, что они были там вместе — а я всякий день на страже, — однако же чистая правда, что обе женщины ведут себя, как описано, а посол часто присылает гондолу за названной Менегиной и принимает ее в своем дворце». Подобных писем не счесть: любая мелочь, сказанная или сделанная иностранцем, в особенности одним из послов, расследовалась, обсуждалась и докладывалась начальству — и, хотя поводом для настоящего шпионажа бывали только политические дела, доносы писались обо всем, даже о любовных интрижках. Именно поэтому иностранцы избегали опасных знакомств не меньше, чем сами венецианцы. * * * Исходя из вышесказанного, будем рады доносчикам и шпионам, вмешивающимся в жизнь честных (и не очень) граждан из злого умысла (досадить ближнему своему) или из чувства патриотического долга. Авантюрная Венеция
Вергилий: В XVIII в. население Венеции делится на три сословия: дворяне (как именовал их в начале XVI в. Донато Джанотти), чаще называемые нобилями, патрициями или аристократами, читтадини (букв, «горожане», «граждане») и пополаны (простолюдины). Дворянами являются те, кого, согласно изменению, внесенному в конституцию в 1297 г., причислили к «сеньорам, коими они отныне будут считаться и в городе, и во всем государстве морском и сухопутном». В конце XVI в. благородные сеньоры составляют 4,5% всего населения, в 1642 г. - 3,7%. В 1766 г. процент аристократов снижается до 2,5 и остается на таком уровне вплоть до 1797 г. Читтадини, которых французские наблюдатели XVI в. часто - и неправильно - называют буржуа, представляют собой ту часть населения, у которой, согласно Джанотти, «отцы или деды родились в этом городе, занимались почетным ремеслом, стяжали известность, определенным образом возвысились и теперь могут именоваться сынами отечества». Читтадино можно было стать также на основании прошения, из чего следует, что это звание было не наследственным, а связывалось с определенными заслугами. Звание «урожденного гражданина» и связанные с ним многочисленные права получал тот, у кого за плечами было по меньшей мере два поколения уроженцев Венеции, и при условии, что все они, включая нового обладателя звания, были законнорожденными. Чужестранцы, долго (от десяти до пятнадцати лет) прожившие в Венеции и занимавшиеся благородным ремеслом, не связанным с ручным трудом, за заслуги могли получить звание cittadini de intus и de extra, сближавшее их с cittadini originari. Вместе со званием они получали и некоторые налоговые льготы, а главное, право вести торговлю в статусе венецианца. Франсуаза Декруазетт, "Повседневная жизнь во времена Гольдони" * * * Остро нуждаемся в представителях венецианского нобилитета. Это могут быть как представители Совета, так и "барнаботти" - обедневшие аристократы, ютящиеся у прихода Сан Барнаба и зарабатывающие на жизнь продажей своих голосов на выборах. Также хотелось бы увидеть на игре членов Трибунала и их агентов. Срочно нужны попечители Оспедалетто и приютские девицы. В необходимой консультации в период написания анкеты не откажу. Авантюрная Венеция
Вергилий: Персонажи необходимые в игре, которых встретим с распростертыми объятьями. Наши акции и "поблажки". Для того, чтобы подать заявку не нужно писать новую анкету. Претендент отправляет ЛС администрации, где отвечает на контрольные вопросы, после чего получает тему для пробного поста. Синьорина Нелла Куртизанка, 23 года. О пероснаже: Неллу нельзя назвать ослепительно красивой, однако она умеет себя преподнести. Эта женщина всегда знает, чего хочет и добивается желаемого любым путем. Спешит жить, пока молода, ибо в силу опыта достаточно осведомлена о том, каким образом оканчивают жизненный путь куртизанки. Кокетка по натуре, не набожна, сплетница. Сюжетная линия: На данный момент рассталась со своим постоянным покровителем и находится в поиске мужчины, который смог бы и дальше обеспечивать синьорине Нелле безбедную жизнь. Не так давно поддерживала кратковременную связь с человеком, возможно, имеющим отношение к исчезновению сопранистки Оспедалетто. Подробнее Челино Рицци Авантюрист, 30 лет. О пероснаже: Среднего роста широкоплечий мужчина. Значительно долей привлекательности и харизмы не обделен. Простое, открытое и, что называется, располагающее лицо. Мошенник и плут. Умен, находчив. Зачастую намеренно изображает из себя простака и рубаху парня. Шантажист, полученную информацию продает или, приправив подробностями, доносит куда следует. Сюжетная линия: Считает историю с исчезновением сопранистки Оспедалетто шансом получить особое расположение членов Совета и Трибунала. Помимо мелких афер ищет возможность крупно подставить кого-либо из ближайшего окружения, чтобы получить весомое вознаграждение от властей. В данном вопросе не гнушается лжи и оговоров. Подробнее Синьора Стеллина Предсказательница, 27 лет. О персонаже: Высокая, ладно сложенная, отличающаяся некоторой худощавостью женщина. Тонкие запястья и лодыжки. Большие карие глаза, прямой нос, пухлые губы. Приятная собеседница. Стеллина во многом сама искренне верит в то, о чем говорит, поэтому ее нельзя в полной мере назвать обманщицей. Склонна к мазохизму. Благосклонна к мужчинам, охотно принимает чужое внимание и подарки. Сюжетная линия: Знакома со многими влиятельными клиентами, вхожа в мистическо-эротический кружок синьора Грациано Оттобони, где частенько выполняет роль «медиума». Уверена, что сопранистку Оспедалетто похитили, но пока не имеет никаких доказательств, поэтому живо интересуется всем, что происходит вокруг этого события. Подробнее Разумеется, у нас нет мистических происшествий. Мы не верим в призраков, вампиров и не используем магические заклинания, но никто не запрещает персонажам заблуждаться, верить во сверхъестественное и заниматься мистификациями, обманываться самому и обманывать ближнего своего.
Вергилий: Персонажи, которых, помимо акционных, мы будем рады видеть на игре. • Нобили (представители аристократических семейств Венеции), состоящие в Сенате, совете попечителей Оспедалетто, владельцы театральных подмостков. • Негоцианты, содержатели кофеен, ридотто, винных и прочих лавок. • Актеры. • Певцы кастраты (из Венеции и Неаполя). • Певицы, включая хористок Оспедалетто. • Авантюристы всех сортов и мастей, выдающие себя за знатных господ. • Куртизанки и чичисбеи, а так же торгующие любовью, обоих полов. • Приезжие гости. • Театральные импресарио. • Доктора медицины и юристы. • Все остальные жители города, представляющие различные профессии и занятия. Если кто-то из игроков пожелает отыграть нечто неординарное в рамках концепта, реалий времени, логики и здравого смысла, препятствовать не будем. Однако помните, что за всем стоит страшный зверь обоснуй. Авантюрная Венеция
Вергилий: Синьора Фьямма приходит в церковь на исповедь. - Святой отец, я нарушила верность брака. - Сколько раз, дочь моя? - Но позвольте, я пришла исповедоваться, а не доносить! Грациано Оттобони в пору студенчества спрашивают: - Скажи, кто был первым человеком? - Адам, - отвечает он. - А какое страшное наказание на него послал Бог? - Еву. Амедео Саличи спрашивает прихожанина: - Почему вы редко ходите в церковь? - По трем причинам, прете: во-первых, мне не нравятся ваши поучения; во-вторых, я не люблю вашей писанины; в-третьих, в вашей церкви я впервые увидел свою жену. К Якопо Джакометти приходит дама весьма пышных форм: - Посоветуйте, как лучше сделать застёжку: на шнуровке или на крючках? - На засовах, - посоветовал портной. Алессандра Коломбо шепотом, переводя дыхание, говорит аккомпанирующему ей музыканту: - Вы с ума сошли ! Вы же убежали на двадцать четыре такта вперед! Музыкант певице: - Сохраняйте спокойствие. Никому ничего не говорите - я опаздываю на свидание. - Побольше страсти! - говорит композитор, обращаясь к Франко Тедески. - Неужели вы никогда не любили? - Любил, - отвечает Франко. - Но никогда при этом не пел. Гавьота рассказывает команде корабля про свое житье-бытье на родине. У нее спрашивают, большой ли урожай яблок каждый год. - Когда как, - говорит Гавьота. - Все зависит от ветра. - От ветра? Как интересно! - Да ничего интересного. Расстилаем под деревьями большие простыни и ждем, пока ветер не собьет яблоки с веток. - Здорово придумано! Но как быть, когда ветра нет? - Тогда считаем год неурожайным. - Интересный ли был вчера концерт ? – спрашивает один слуга другого, сопровождавшего господина в оперу. - О, чрезвычайно! Прекрасные арии! - А что это такое, собственно говоря, ария? - Подожди, сейчас я тебе объясню. Вот, к примеру, если бы я сказал тебе: "Дай мне вина!" - это еще не ария. А вот если я тебе скажу: "Дай, дай, о дай же мне, о дай вина, - и-и-и, - на-на-на, о дай мне вина, ви-на-а-а-а-а-а да-а-а-й!" - вот это уже ария. Венеция. Вечер. Приезжий господин заходит в таверну, к нему подходит работник заведения: - Синьор желает девочку? - Нет... - Синьор желает мальчика? - Да нет... - Чего желает синьор? - Мне бы курочку... - О! Синьор знает толк в извращениях! Авантюрная Венеция
Вергилий: XVIII век был веком маски. Но в Венеции маска стала почти что государственным учреждением, одним из последних созданий этого утратившего всякий серьезный смысл государства. С первого воскресенья в октябре и до Рождества, с 6 января и до первого дня поста, в день св. Марка, в праздник Вознесения, в день выборов дожа и других должностных лиц каждому из венецианцев было позволено носить маску. В эти дни открыты театры, это карнавал, и он длится таким образом полгода. "И пока он длится, все ходят в масках, начиная с дожа и кончая последней служанкой. В маске исполняют свои дела, защищают процессы, покупают рыбу, пишут, делают визиты. В маске можно все сказать и на все осмелиться; разрешенная Республикой маска находится под ее покровительством. Маскированным можно войти всюду: в салон, в канцелярию, в монастырь, на бал, во дворец, в Ридотто. Это легко читать, сидя в кресле, но надо только представить себе это как следует! Никаких преград, никаких званий. Нет больше ни патриция в длинной мантии, ни носильщика, который целует ее край, ни шпиона, ни монахини, ни сбира, ни благородной дамы, ни инквизитора, ни фигляра, ни бедняка, ни иностранца. Нет ничего, кроме одного титула и одного существа, Sior Maschera…" Павел Муратов, "Образы Италии" Авантюрная Венеция
Вергилий: Немного о правилах игры. Четыре принципа, соблюдение которых позволит избежать недоразумений. • Здравый смысл и умеренность. Игра "Авантюрная Венеция" не претендует на исключительную историчность и крайне дотошное следование фактам, однако стоит все-таки придерживаться общеизвестных сведений и иногда заглядывать в энциклопедии и справочники. Баснословное богатство, бездумное использование известных имен и фамилий, перебор в умениях могут натолкнуть мастера на мысль о манчкизме или попытке протащить на форум Мэри или Марти Сью. То же и со всевозможной экзотикой. Почему МС неприемлемы? Основная причина в том, что Мэри и Марти унылы и с ними скучно играть, а поскольку игра ведется исключительно ради получения удовольствия, то Мэри и Марти оказываются не у дел. Берегите ваше время, рассчитывайте силы правильно. • Внимание и вежливость. При подаче анкеты следует учитывать, что она имеет большое значение не только для игроков, но и для мастера, который должен иметь исчерпывающую информацию о персонаже. Грамотное и подробное заполнение, необходимое перечисление основных событий жизни и вносимые своевременно поправки довольно ярко характеризуют игрока. • Спрашивайте, помогайте, делитесь. Поскольку все мы так или иначе являемся любителями, не грех спросить «помощи зала» или корректно указать друг другу на ошибки в случае необходимости. Нет ничего постыдного в признании ошибок. Делиться с ближним – благое дело, особенно, если речь идет об информации, которая может пригодиться в игре. Поэтому всевозможные изыскания, уточнения и дополнения только приветствуются. • Игра - дело добровольное. Никто силой не заставит вас играть и не будет тянуть волоком. Игрок волен сам придумать себе приключение, позвать поприключаться кого-то еще, попросить помощь мастера во введении персонажа в сюжет. Каждый играет того, кого хочет и сколько хочет. Есть возможность заводить второго, третьего персонажей, менять роли, если того требует душа. Однако не следует забывать о партнерах, которые тоже хотят вдоволь наиграться. Поэтому лучше своевременно писать посты, доводить линии до логического итога и сообщать о завершении игры, уходе или смене игрового амплуа. Авантюрная Венеция
Вергилий: Поговорим о любви. А еще лучше – напишем. О счастливой и несчастной. О запретной и непреодолимой. О вечной и быстротечной. О любви роковой, решающей судьбы, и о пылкой юношеской влюбленности, которая проходит вместе с весной. Если Вы хотите поведать об этом – приходите сами и приводите пару. Для того, чтобы рассказать о любви не обязательно ждать Валентинова Дня. Время: конец мая 1740 года в вашем распоряжении. Место: Венеция. Пароль: галантность, утонченность, чувственность. Говоря о любви, нельзя не упомянуть о мезальянсе, неравных браках, запретных и опасных связях. И, конечно, не стоит умалчивать о конфликтах, с этим связанных. Если у кого-то возникнет желание сыграть всевозможные любовные трагедии и комедии положений, милости просим. Метания души, неразрешимые противоречия и смертельная страсть приветствуются. Еще хотелось бы обратить внимание уважаемых игроков на роли чичисбеев - молодых галантных кавалеров, готовых всегда услужить даме, в то время, как ее уважаемый муж слишком занят государственными и торговыми делами. Пикантные подробности и сплетни прилагаются. Авантюрная Венеция
Вергилий: «Самая восхитительная музыка здесь — в больницах. Их четыре, все для незаконных или для осиротевших дочерей или для тех, чьи родители не в состоянии их содержать. Они получают образование на средства Республики и учатся почти исключительно музыке, а посему поют, словно ангелы, а играют на скрипках, на флейтах, на гобоях, на виолончелях, на фаготах, на органах — словом, даже самому большому инструменту их не испугать. Содержат их взаперти, как монахинь. Они, однако, выступают перед публикой; в каждом хоре примерно по сорок девиц. Уверяю вас, что ничего нет приятнее, чем видеть юную девицу — миловидную монашку в белом платье, с букетиком цветов граната за ухом, дирижирующую оркестром и отбивающую ритм с едва вообразимой грацией и точностью. Пение их внушает восторг отчетливостью и легкостью, ибо французская мода растягивать и округлять звуки здесь пока неизвестна. Особенно примечательна диапазоном голоса и скрипичным тембром Дзабетта из Инкурабили — ничуть не сомневаюсь, что она проглотила скрипку Сомиса! Именно она собирает всех поклонников, и если вы хоть кого-либо с нею сравните, толпа вас изобьет. Однако, друзья мои, пока никто нас не слышит, знайте: Маргарита из Мендиканти нисколько не хуже, а на мой вкус даже и лучше». Шарль де Бросс, президент Дижонского парламента, написал эти строки в 1739 году. Патрик Барбье, "Венеция Вивальди" • Очень нуждаемся в воспитанницах Оспедалетто - юных дарованиях с ангельскими голосами и неоспоримым талантом. Любовь, забота, внимание и слава гарантированы. Также ждем преподавателей музыки и вокала, работающих в приюте, и добрых попечителей. Авантюрная Венеция
Вергилий: Бьянка Контадино пишет: Если синьор Оттобони желал ещё больше напугать свою служанку, то трудно было бы придумать что-то более действенное, чем этот грубый поцелуй. Впрочем, не было никакой гарантии, что хозяин ограничится лишь этим, слишком часто за сегодняшний вечер Бьянка надеялась на избавление. И каждый раз совершенно напрасно. Сомнений в том, что её принимают за девицу определённого сорта, больше не было. Причина этой дикой несправедливости уже была не столь важна. На второй план отступило даже главное опасение - потерять работу. Это потом, когда её выкинут на улицу, Бьянка, может, и пожалеет о своём поведении, потому что опять станет нечем кормить братьев и сестёр, но сейчас она боялась и переживала только за себя. Панический страх заставил забыть и о насмешках и похотливых взглядах гостей. Единственную и главную опасность представлял хозяин, и Бьянке казалось, что больше в комнате и не было никого, а синьор Оттобони, сжимавший запястья так сильно, что девушке мерещилось, что она вот-вот услышит хруст собственных костей, и вовсе представлялся до смерти перепуганной служанке чуть ли не посланником сатаны, явившимся перед ней за какие-то неведомые грехи. Отчаянное сопротивление не привело к каким-то результатам, яростные крики на деле оказались лишь невнятным мычанием. И тогда вконец перепуганная и готовая буквально на всё, чтобы её оставили в покое, Бьянка сделала то, что при других обстоятельствах не позволила бы себе ни за что на свете, а именно, перестала вырываться и внезапно изо всех сил сжала челюсти, прикусывая губу синьора Оттобони и практически не замечая вкус чужой крови. Авантюрная Венеция
Вергилий: Альвизе Пизани был членом семьи, которая к тому времени стала одной из самых богатых в Венеции; она владела не только огромным и роскошным палаццо Пизани в Сан-Стефано, но еще более внушительной виллой Пизани в Стра на берегу Бренты. Новый дож послужил двору королевы Анны в качестве венецианского посла. Альвизе Пизани поразил весь Лондон великолепием своей свиты; в день его выборов на пост дожа, 17 января 1735 года, несмотря на время года, он со своим семейством устроил трехдневные торжества, каких не бывало даже в Венеции. Арсеналетти, которые по традиции провозили вокруг Пьяццы, приказали ехать помедленнее, чтобы было больше времени для раздачи щедрых даров. Три последующие ночи вся площадь освещалась на английский манер, с декорациями, которые менялись каждую ночь. А на третью ночь на каждой колонне здания Прокураций появились восковые свечи небывалых размеров, которые образовывали картинку с гербом Пизани, а под конец фасады базилики Сан Марко и церкви святого Джеминьяно были залиты светом тысяч горящих факелов. Джон Норвич, "История венецианской республики" Авантюрная Венеция
Вергилий: 15 сентября три месяца. Спасибо игрокам за интересную, атмосферную игру! Авантюрная Венеция
Вергилий: Нам по-прежнему нужны, нам по-прежнему важны. • Куртизанка синьорина Нелла - деятельная молодая особа, желающая найти себе достойного содержателя и пробиться в высший свет. • Авантюрист, синьор Рицци - славный малый, который всегда готов обчистить чьи-нибудь карманы или оперативно донести. • Воспитанницы и преподаватели Оспедалетто.
Вергилий: Там я обогащу свою нищету её свободой. Там по крайней мере ни фаворитам, ни фавориткам не дано власти убивать бедных людей. Только там правосудие держит весы в равновесии. Там страх перед чьей-нибудь немилостью не вынуждает нас поклоняться вчерашнему паршивцу... Это — святой город и рай земной… Что до меня, то я хотел бы, чтобы после моей смерти Господь превратил меня в гондолу или в навес к ней, a если это слишком, то хоть в весло, в уключину или даже ковш, которым вычерпывается вода из гондолы. Пьетро Аретино Авантюрная Венеция
Вергилий: Грациано Оттобони пишет: Грациано сощурил взгляд, вновь пристально глядя на Тедески. - Мы пригласим всех, кто составит Вам добрую молву в последствии. Нобилей, негоциантов, парочку Ваших будущих конкурентов. Очень полезно приглашать на такие приемы будущих конкурентов. Завистники порой говорят полезные вещи. Главное, с завистью не переборщить. Слушая эту речь, Грассо согласно покивал головой. - Видите ли, - продолжал Грациано размеренно, будто профессор читающий студенту лекцию, - завистники любят создавать мифы, а чем больше мифов, тем больше внимания. Таки образом, они выполняют работу за Вас, разносят молву о Вас тогда, когда бы Вам пришлось самому выдумывать какой-либо занятный слушок, а потом рассказывать, чтобы публика обратила на Вас свой взор. Нобиль потер одна о другую узкие, крепкие ладони, хитро улыбнулся. - И, конечно же, мы пригласим Ваших будущих поклонниц. Дам, которые любят слушать оперу, но ни черта не понимают в ней. Увы, среди всего этого сброда, дай Бог, чтобы набрался хотя бы десяток здравомыслящих людей. Но нас интересует не их здравомыслие, а деньги и слава. Авантюрная Венеция
Вергилий: Не край, но центр Сразу же представился я господину Морозини, ныне Прокуратору собора Святого Марка, а тогда посланнику Республики при дворе французского короля. В первый же день, когда давали оперу, позволил он мне сопровождать его; музыка была Люлли. Я уселся в паркете, в точности под ложей, где находилась госпожа де Помпадур, которой я не знал. В первой сцене является из кулис знаменитая девица Лемор и на втором же стихе испускает столь сильный и нежданный вопль, что я испугался, не сошла ли она с ума; я негромко и вполне чистосердечно смеюсь, никак не предполагая, что меня могут дурно понять. Голубая лента, что сидел возле маркизы, сухо спрашивает меня, откуда я приехал, и я столь же сухо отвечаю, что из Венеции. - Когда я был в Венеции, я тоже весьма смеялся над речитативом в ваших операх. - Охотно верю, сударь, и уверен также, что никому и в голову не пришло помешать вам смеяться. Мой несколько дерзкий ответ рассмешил госпожу де Помпадур, и она спросила, вправду ли я из тех краев. - Каких именно? - Из Венеции. - Венеция, сударыня, не край, но центр. Сей ответ найден был еще более диковинным, нежели первый, и вот уже вся ложа совещается, край Венеция или центр. По всему судя, сочли, что я прав, и оставили меня в покое. Джакомо Казанова, "История моей жизни" Авантюрная Венеция
Вергилий:
Вергилий: Ассоциативно сложилось в подарок игрокам. Видео и звукоряд в качестве иллюстрации любимого периода. Несколько часов возни и MovieMaker был покорен.
Арден: У меня почему-то отображается только нижняя часть этого форума! Подскажите, пожалуйста, с чем это связано? Кто-нибудь сталкивался с подобными проблемами?
Вергилий: Арден, скажите, пожалуйста, какой у Вас браузер? И, если можно, скрин.
Джудит: Вергилий Классно получилось
Вергилий: Джудит, спасибо! Первый блин не комом. Оказалось, просидеть всю ночь с посекундным нарезанием кадров - очень занимательно.
Арден: Вергилий , у меня Internet Explorer. Версия 6.
Вергилий: Арден, в таком случае, проблема в нем. Обновитесь хотя бы до восьмерки. Еще лучше Хром, Мозилла или Опера последней версии, они все прекрасно читают.
Вергилий: У нас еще одна пара акционных персонажей, для которых предполагается не только участие в общем сюжете, но и собственная линия. Сорокалетний негоциант желает жениться на молоденькой воспитаннице Оспедалетто, но та увлечена музыкой и жаждет славы. Удастся ему заполучить послушную и верную жену или девушка выберет дальнейшее служение искусству - решать игрокам. Для того, чтобы подать заявку не нужно писать новую анкету. Претендент отправляет ЛС администрации, где отвечает на контрольные вопросы, после чего получает тему для пробного поста.
Арден: Вергилий , спасибо! А то я уже не знала, что делать!
Вергилий: Арден, пожалуйста. Заглядывайте. ;)
Вергилий: 15 октября форуму исполнилось четыре месяца. Спасибо нашим игрокам за удовольствие чтения и взаимной игры! Венеция не способствует сохранению добродетели, замечает Монтескье, сумевший в этом убедиться на собственном опыте. Миф о прекрасных венецианских куртизанках столь живуч, что будущий император Иосиф II во время одного из своих визитов вспомнил о милостях, оказанных Генриху III, и также пожелал воспользоваться любезностью красотки на одну ночь. Носителями испорченных нравов являются балерины, певицы, актрисы, заклейменные цензорами еще в XVII веке, то есть те женщины, чья деятельность противоречит нормам брака, семейной жизни и установленным порядкам. В частности, Анчилла Кампьони, "самая знаменитая", по словам Казановы, куртизанка в Венеции, является танцовщицей. Любопытно: пока эти "балерины" оставались под покровительством, к ним относились терпимо, но если они пытались заставить дворянина жениться на себе, их выгоняли из города. Есть также "незнакомки", "авантюристки" или "паломницы", прибывающие в город в поисках неверного возлюбленного, соблазненного мужа, неведомого отца; женщины эти не имеют определенного статуса, следовательно, исключены из действующих социальных правил. Некоторые девушки из знатных семейств, желая избежать ненавистного им брака, дерзали покидать родной дом и были вынуждены вступать на путь проституции. Франсуаза Декруазетт, "Повседневная жизнь во времена Гольдони" Куртизанки, танцовщицы, "незнакомки" нужны нам не менее остальных. Желающие могут как придумать своего персонажа, так и воспользоваться уже готовой анкетой из акции. Авантюрная Венеция
Вергилий: Слово «маска», или maschera, происходит от ломбардского maska, обозначавшего умершего человека или его душу. Большинство масок, которые можно увидеть в Венеции, связаны с загробным миром и часто символизируют очищение и просветление души. Сьюзи Болтон, "Венеция" Авантюрная Венеция
Вергилий: Амедео Саличи пишет: - Прете! Просыпайтесь, прете! – Пачано легонько тряс Амедео за плечо. Сладко спавший священник только пару раз отмахнулся, устроился поудобнее и снова уткнулся лицом в подушку, пробормотав что-то неразборчивое. Было раннее утро, еще не рассвело. Гроза отгремела ночью, оставив свежее, сладковатое послевкусие. - Прете Амедео! – рассержено повторил слуга, повышая голос и тряся смелее и сильнее. - Ааа… Да что же ты делаешь, изверг, - глухо простонал священник и нехотя открыл глаза. – Что стряслось? Неровный свет свечи с непривычки ударил в глаза, озарил помятое лицо Амедео. - Девица ваша хотела сбежать. Я ее изловил и запер в комнате, чтобы еще чего не украла, - довольный собой, Пачано показал ключ. С тяжелым вздохом Амедео провел ладонью по лицу от лба до подбородка. Уселся на кровати, спустив босые ноги на пол. Потянул круглый ворот рубашки для сна. - И что же теперь? – Саличи с подозрением взглянул на слугу. - Мечется и все вокруг громит. Кричит как дикая. Ругается, - с этими словами Пачано перекрестился. – Прете Амедео, может бесноватая она? Послышался новый тяжелый вздох. - Нет, просто заблудшая душа, - ответил прете, мимолетно подумав о том, что веселое пробуждение он устроил себе сам, накануне по доброте душевной приютив бродяжку. – Ступай, я поговорю с ней, как умоюсь. - Мне посторожить? – с готовностью спросил слуга. - Посторожи, коль хочешь, - махнул рукой Амедео и поднялся с кровати, быстро накидывая покрывало на разворошенную постель. Несмотря на срочную надобность, Саличи не торопился, ибо знал, что от сонного человека толку нет. Чтобы увещевать, надо иметь свежий ум, к тому же, можно положиться на Пачано. Тем более, что тот проявил такое рвение. Поэтому только умывшись, побрившись и тщательно одевшись Саличи присоединился к Пачано, который к тому времени устроился под дверью гостевой комнаты и слушал ругань девицы, словно трель соловья. Улучив момент тишины, священник аккуратно постучал в дверь и тихонько позвал девицу именем, которое она назвала давеча: - Анна?.. Гавьота пишет: Гавьота в бешенстве металась по комнате, круша на своём пути всё, что только можно было разбить или сломать. О том, что хозяева наверняка стребуют с неё в том числе и за ущерб, нанесённый этой комнате, сомневаться не приходилось. Впрочем, сейчас беглянка не задумывалась о последствиях, слишком была зла, причём даже не на мерзкого старика Пачано, опять изловившего девицу, когда та кралась по тёмной лестнице на первый этаж, а на собственную глупость, из-за которой она давеча задержалась на кухне священника, вместо того, чтобы дать дёру сразу же, как только ухватила ту краюху. Неспроста, ох, неспроста её тут держат! Не просто так этот странный прете предложил ей такую роскошную комнату, а сам даже не позарился на её не Бог весть какие прелести. Наверняка догадался, что бродяжка представилась ненастоящим именем, и теперь распорядился послать за стражей, чтобы выяснить, откуда она сбежала и не обокрала ли ещё кого. Что теперь делать, Гавьота не имела ни малейшего представления, а потому и вымещала злобу на всём, что попадалось под руку. Однако же беглянка выходила сухой из воды после слишком многих передряг, чтобы отчаяться и потерять в веру во спасение. Наверное, её нынешний домовладелец одобрил бы это поистине христианское качество, если бы оно только не было сейчас чуть ли не во вред самой девчонке. Немного успокоившись и отдышавшись, Гавьота стала лихорадочно соображать, как бы выбраться из дома священника до прихода стражи. Дверь, разумеется, на этот раз была заперта снаружи, а, значит, оставалось только окно. Для того, чтобы решиться, много времени не понадобилось. Чем грозил прыжок с высоты второго этажа, она вряд ли понимала, но упорно считала, что результат будет всяко лучше, чем допросы, новые унижения и в конце концов - возвращение к прежним хозяевам. Но стоило забраться на подоконник, как смелости у девчонки заметно поубавилось, всё-таки второй этаж - это вам не хилый плетень в Пайте, через который она и в семь лет перепрыгивала в два счёта. Скорее всего, Гавьота так бы и не решилась совершить это безумство, если б не голос священника за дверью. Накатившая новой волной паника заставила поторопиться, нога в лёгкой туфле предательски соскользнула, и буквально в следующее мгновение девица уже висела над мостовой, изо всех сил вцепившись побелевшими пальцами в край подоконника. Казалось бы, она же так и собиралась сбежать, нужно было только отпустить руки. Но теперь, очутившись со стороны улицы, Гавьоте было так страшно, что она уже была готова пересмотреть свою точку зрения на дальнейшее пребывание в доме Саличи. Кого звать на помощь и сколько времени она сможет ещё так провисеть, было совершенно непонятно. Авантюрная Венеция
Вергилий: С Днем всех святых! Авантюрная Венеция
Вергилий: 15 ноября форуму "Авантюрная Венеция" пять месяцев. Поздравляю игроков с этой не слишком круглой, но все же датой и желаю по-прежнему радовать администрацию и друг друга отменными игровыми эпизодами.
Вергилий: Ношение масок в Венеции впервые упоминается в документе от 2 мая 1268 года. Самая известная и исконно венецианская маска именуется "баутой". Баутой так же называли костюм, состоявший из маски, треуголки и плаща. По сути баута – это маска смерти. Появилась она в XVII столетии и была весьма удобна для сохранения конфиденциальности. Оттопыренная верхняя "губа" делала голос неузнаваемым, позволяла есть и пить, не снимая маски. Два соперника, столкнувшись у дверей избранницы, могли благополучно раскланяться, не узнав друг друга. Нигде баута не мелькала так часто, как в борделях, игорных домах и на дуэлях. В этой маске воплотилась особая традиция добровольного отказа от собственного лица и индивидуальности, что давало свободу от зачастую ханжеских норм морали. Скрыв лицо баутой, можно было обмануть смерть или самому стать ей. На вопрос, кто совершил грех, был лишь один ответ – маска. Авантюрная Венеция
Вергилий: Грациано Оттобони пишет: Девица попалась страстная, отзывчивая и такая же нетерпеливая. - Я надеюсь, что нам с тобой тоже будет о чем… постонать, - с этими словами Грациано снял перчатки. Достать монету, не расшнуровывая корсет, было невозможно. Поэтому, при помощи проворных рук Кьяры избавившись от камзола и жюстокора, нобиль развернул девицу спиной и принялся расшнуровывать ее корсет. Судя по тому, как ловко он проделывал это, занятие доставляло ему несомненное удовольствие. Ослабляя шнуровку, Оттобони между делом снял маску, и теперь мог беспрепятственно целовать шею своей белокурой пассии, свободной ладонью лаская ее грудь. Серебряная монета оказалась ровно там, где ей надлежало быть, и Грациано достал ее без труда, с азартным «Оп!», так, как если бы они вдвоем выполняли какой-нибудь простенький фокус. Зажав монету в кулаке, он вложил ее в ладонь Кьяры, дабы она не волновалась относительно своей добычи, после чего принялся вновь целовать узкие, покатые плечи проститутки. Это были жадные, требовательные поцелуи, более походившие на укусы. Иной раз Оттобони любил оставлять девицам на память синяки. Однако в этот раз он был осторожен. Разыгрывать перед Кьярой сцену галантного соблазнения, тем не менее, не было нужды. Подталкивая девицу к кровати, Грациано впопыхах избавился от туфель и перевязи, после чего опрокинул блондинку животом вниз. От двери до места совокупления тянулся след разбросанных вещей. Последними, глухо звякнув, упали на пол ножны со шпагой. Авантюрная Венеция
Вергилий: Кьяра пишет: - Спорим, ты выдохнешься первым? - в перерывах между стонами ухмыльнулась Кьяра в лицо своему любовнику. В такие моменты она забывала о том, что мамаша строго-настрого наказывала быть с клиентами исключительно на"Вы", потому что даже последний пропойца должен был чувствовать себя в её заведении словно самый почётный гость. Сейчас хорошенькая девка не думала даже о наживе и о том, как бы утаить большую её часть. Первостепенным было только сиюминутное удовольствие, которое она хотела продлить на как можно более долгий срок. По опыту Кьяра знала, что большинство мужчин честолюбивы донельзя и никогда не позволят женщине превзойти их хоть в чём-то. Её сегодняшний кавалер, судя по всему, был как раз из таких, и девица не знала лучшего способа добиться желаемого, кроме как поставить под сомнение его способности в любовных утехах, всем своим видом, однако, показывая, какое наслаждение он ей при этом доставляет. Стоны и вскрики всё усиливались. Кьяра и не думала хоть чуть-чуть сдерживать свои эмоции и желания, и причиной тому была не только природная страстность. Стены в этом борделе никогда не отличались толщиной, и теперь девица знала наверняка, что дура Лизетта прекрасно слышит каждый звук, издаваемый страстной парочкой в этой комнатке. Шлюхи порой не менее честолюбивы, чем их клиенты или же порядочные синьоры, особенно пока они молоды и пользуются успехом, и Кьяра не была исключением. Не видела она и причин скрывать это, а потому в противовес собственным сомнениям в выносливости своего клиента, дотянулась до него руками, обвила за шею и прошептала в самое ухо: - Пусть эта размалёваная курица умрёт за этой чёртовой стеной от зависти! Авантюрная Венеция
Вергилий: Servetta muta (немая служанка) или как ее еще называли Moretta (смуглянка) была еще одной венецианской маской, популярной в XVIII столетии. В простонародье ее называли «Отрадой мужей», поскольку маленький шепенек, который приходилось зажимать зубами, чтобы маска скрывала лицо, в прямом смысле лишал носящую ее женщину дара речи. Моретта, название которой, очевидно, происходит от итальянского Moro (черный, мавр), представляла собой овал из черного бархата или мягкой кожи с прорезями для глаз. Была популярна у дам высшего сословия и делала женщину вдвойне загадочной и обольстительной, поскольку та могла общаться лишь с помощью языка жестов. Авантюрная Венеция
Вергилий: Кстати, о птичках. Или о причудливости нравов в эпоху рококо. То, что нашему современнику покажется невообразимым чудачеством, в те дни было в порядке вещей. Из дневника Эдмона де Гонкура, как-то обнаружившего в одной коллекции миниатюрный шедевр: «Это памятник, воздвигнутый любимой канарейке знатной дамы, жившей в XVIII веке; он представляет собой восхитительно сделанную из терракоты фигурку бедной птички, — подлинный скелет ее виднеется в цоколе, — лежащей мертвой с вытянутыми лапками. <...> как забавна эта гробница, являющаяся самым очаровательным образцом сентиментальности тех времен». Авантюрная Венеция
Вергилий: В феврале 1777 г. любопытные устремились в „Гостиницу трех королей" в Сан-Бенедетто, где можно было увидеть морское чудовище, существо, напоминающее морскую корову, с „головой тигра, туловищем рыбы, человеческими руками и полосатой шерстью". Зверинцы на площади Сан-Марко множились. В 1750 г. в одном из них выступала укротительница-француженка с львицей, затем в другом зверинце появился носорог, доставленный из Азии капитаном Дэвидом Мотуаном Тощим; в 1771 г. сего носорога обессмертил художник Пьетро Лонги. В январе 1755 г. там же можно было полюбоваться пятнистым гепардом, львом и персидским тигром, а в мае — огромной дикой и свирепой обезьяной, привезенной из Африки неким Андреа, зятем знаменитого шарлатана Гамбакурта. Затем настала очередь дромадера, или „верблюда с горбами", привезенного в 1761 г. Однако кульминацией „звериных зрелищ" стало прибытие в Венецию 31 января 1762 г. льва, гастролировавшего по дворам европейских монархов от Вены до Баварии; лев этот был столь кроток, столь чистоплотен, столь мил и столь послушен, что хозяин его мог без страха „держать его рукою за язык, садиться на него верхом, пожимать ему лапу и обнимать его". Льва прозвали Дамским Угодником и на протяжении всего карнавала „приглашали в благородные дома и в приемные женских монастырей". Как пишет Градениго, льва повсюду сопровождали „мальтийские псы: одни сидели на нем верхом, другие зарывались в его гриву. Собаки, наряженные солдатами, танцевали вокруг царя зверей английские танцы и... казалось, развлекали его". Все эти чудеса можно было видеть в казотто на площади Сан-Марко; на своем холсте Лонги запечатлел этого льва „в натуре"». Сергей Даниэль, "Рококо от Ватто до Фрагонара" Авантюрная Венеция
Вергилий: Грациано Оттобони пишет: Рябой Паоло, служивший вышибалой в доме мамаши Сональи, наконец оторвался от графина с наливкой и нехотя вышел в зал, где синьор Путини увещевал хозяйку борделя. - Где тебя черти носят, окаянный?! – взвизгнула Сональя, выдергивая руку из ладоней Путини. Паоло, выдохнув легкий фруктовый перегар женщине в лицо, широко улыбнулся и извинился. - Синьоры проверяют остроту шпаг, - усмехнулся южанин, беря новую понюшку табака. - Скорее уж крепость двери, - заметил Путини. - Я туда не пойду, - решил Паоло, сохраняя все тот же невозмутимо приветливый вид. Получить тычок шпагой ему не хотелось, уж лучше подождать, пока кто-нибудь помрет. Потом можно выволочь неудачливого клиента за ноги и с чистой совестью бросить в канал. Не впервой. В это время Грациано пытался стряхнуть с себя вцепившуюся в него как дикая кошка девку. Впрочем, он понимал ее чувства, ведь их обоих застали не в самый удачный момент. - Эти пару зубов выбью я, клянусь! – огрызнулся нобиль. Пытаться достать противника с девицей, висящей на локте, было не слишком удобно. Кьяра, дергая нобиля, сама того не ведая, придала заметное ускорение двери, и та с треском сорвалась с петель, сбивая с ног офицера. Падая, тот взвыл, поранившись о собственный клинок. - Ага! – победно вскричал Оттобони. – Справедливость восторжествовала! Девицы испуганно охнули. Мамаша Сональя, застыла словно мраморное изваяние. Синьор Путини тихо и нараспев произнес: - Сло-ма-ли. Южанин вновь оглушительно чихнул, а рябой Паоло приготовился идти за трупом. Авантюрная Венеция
Вергилий: Время летит незаметно, тем более, когда оно проходит в игре. Сегодня, 15 декабря, форуму исполнилось полгода. Спасибо нашим читателям и игрокам! Авантюрная Венеция
Вергилий: Фьямма Монтанелли пишет: В любовной игре все торговцы, удачливые или не очень: и читтадини, и нобили, и пополаны. Так уж устроен мир, и супруга негоцианта хорошо это знала. Равно как и простую истину: мужчина всегда должен быть победителем. Безусловно, существует немало и тех, кто от подчинения женщине испытывает особое удовольствие. Но таких значительно меньше, к тому же, зачастую и эта страсть не больше, чем игра. Большинство же сынов Адама предпочитают быть волками, а не агнцами. Задача мудрой женщины – дать мужчине ощущение превосходства. И все же Фьямма пока не спешила уступать, тем более, что Грациано Оттобони не нужна была легкая победа. «Нет, мои милый затейник, - подумала Фьямма, - я не дам вам скучать, даже если вы сами захотите, чтобы все было просто и легко». Вместо того, чтобы негодовать из-за холодности и спесивости нобиля, молодая женщина наклонилась к нему еще ниже, вплотную касаясь пышными юбками его коленей. - Вы очень любезны. – Прошептала Фьямма, приближая свои губы к губам синьора Оттобони и не теряя при этом улыбки. – Значит, по рукам. Авантюрная Венеция
Вергилий: Форумный литературный проект "Авантюрная Венеция" поздравляет вас с грядущими праздниками. Будьте удачливы и счастливы, и пусть капризная спутница муза никогда не покидает вас. Авантюрная Венеция
Вергилий: Амедео Саличи пишет: - Прете Амедео! – старик Константини поднялся из кресла и улыбнулся священнику, демонстрируя уже прилично поредевшие два ряда зубов. Он был одет строго и опрятно, без щегольства. Аккуратный парик прикрывал коротко остриженные седые и тонкие как пух волосы. Несмотря на тремор, жесты директора были по-хозяйски вверенными, а взгляд внимательным и спокойным. Выйдя из-за стола, директор мельком взглянул на опустившую голову девицу и любезно указал на кресла: - Садитесь, прете. И ты, дитя мое. Стоя говорить неудобно. В возрасте сорока пяти потерявший жену и дочь, Андреа Константини так и остался вдовцом, решив завещать свои скромные накопления приюту. В этом деле была вся его жизнь, о чем директор никогда не распространялся. И если другие были склонны обязывать всех и вся, ежесекундно напоминая о своей заботе и благодеяниях, то директор приюта святой Маргариты лишь делал то, что от него требовалось и с особым обожанием относился к девочкам-подросткам, которые порой так сильно напоминали ему дочь Клариче. - Благодарю, - коротко ответил священник, устраиваясь в кресле. А потом без обиняков и долгих предисловий изложил суть визита. – Мы прибыли к вам по рекомендации синьора Кальвино. Эту девушку зовут Анна, и она нуждается в помощи приюта святой Маргариты, поскольку, как вы понимаете, ей не место под мостом. Гавьота пишет: При упоминании нового имени из уст святого отца Гавьота напряглась ещё больше и одарила прете очередным неласковым взором исподлобья. С чего это он не упоминал этого синьора Кальвино раньше? Да и как он мог её рекомендовать, когда и в глаза не видел этой самой девицы? Наверняка тут дело нечисто, иначе с чего бы скрывать от неё эти сведения до самого последнего момента? Впрочем, предполагаемый благодетель пока ничем не выдавал возможной осведомлённости. Переведя взгляд со священника на директора приюта, девица продолжала глядеть волком, словно бы прете Амедео пришлось тащить её сюда волоком. По сути, предположение это было бы не так уж и неверно, Гавьота и правда не ожидала от этой затеи ничего хорошего, ибо на своём веку, как ей казалось, нагляделась таких почтенных и убелённых сединами благодетелей по самое горло. А Константини из всех из них казался чуть ли не самым подозрительным, потому как слишком убедительно изображал доброжелательность, прямо как приютивший её священник. И если святому отцу ещё можно было простить все его странности, то поверить в то, что на свете существует ещё один такой умалишённый, которому ничего не надо взамен, было невозможно. Авантюрная Венеция
Вергилий: Фьямма Монтанелли пишет: Нынче в темном зале трактира было несколько баут, державшихся вместе, еще заглянул монах, а остальных не разберешь – кого только нет. У одного из окон компанию игроков в кости смешил молодой чумазый парнишка. Он задорно сквернословил, строил веселые рожи и после каждого выигрыша уморительно отплясывал, то и дело подтягивая хромую ногу. На нем была потертая, грязная куртка, засаленные штаны и потрескавшиеся, дрянные сапоги. Длинные спутанные волосы беспорядочно укрывали его плечи, а руки были обмотаны не то грязными бинтами, не то лоскутами, оставшимися от перчаток. Парень выглядел неприглядно, но не чуть не хуже тех, кто его окружал. К своей шутке Фьямма подготовилась серьезно, но относилась к ней с иронией. В конце концов, и в ее интересах было, чтобы синьор Оттобони смог ее узнать. С помощью слуг Фьямма достала подходящую одежду, которую потом изрядно испачкали. Кроме того, в трактире, также на виду, были служанка, одетая в мужской костюм и бауту, а рядом с ней ходил здоровенный детина по имени Бертино, которого Фьямма обычно брала с собой, когда ходила по улицам Венеции одна. Был и монах, прятавший лицо под капюшоном. Больше всего Фьямме было интересно, какова будет реакция синьора Оттобони, когда он ее узнает в этом наряде. Быть может, он вызовет в нем отвращение, но в их уговоре ничего не говорилось о степени богатства и чистоты одежды, следовательно, Фьямма могла выбирать на свое усмотрение, что она и сделала. Авантюрная Венеция
Вергилий: Кое-что об обратной стороне медали и о последствиях галантных приключений. Должного лечения в то время не существовало, а потому под прикрытием кружев, лент и мушек картина была весьма плачевной. Впрочем, на этом не принято заострять внимание, ведь тема из разряда "неудобных". Сифилис наводнил гигантской волной Европу. "Шип на розе", - острили фаталисты, когда жестокая действительность вбила им в голову молотками мысль, что здесь не существует или - или! Целые семейства были заражены этой болезнью еще больше даже, чем в мещанстве, так как при господстве вышеописанной свободы нравов "галантный подарок", полученный от проститутки или балерины, очень легко передавался светской даме, и прежде всего метрессе, чем обычно не ограничивался круговорот заражений. В "Satans Harvest Home" говорится: "Мужья передают сифилис женам, жены мужьям, даже детям, последние кормилицам, а те в свою очередь своим детям". Многие развратники, любовь которых знатные дамы оспаривали друг у друга, положительно разносили эту болезнь по всем домам. Большая половина правящих фамилий была тогда заражена сифилисом. Эдуард Фукс, "История нравов" Авантюрная Венеция
Вергилий: Яркая иллюстрация моды тех времен. Не без иронии ода галантным господам. Коль скоро утро выдается тихим И ясным, отправляйся на прогулку, Пешком, чтоб члены вялые размять На воздухе. Пусть красный сапожок Сафьяновый твою обует ногу, Став для нее защитою от пыли И грязи, по которой ходят люди. Пусть развевающимся при ходьбе, Свободного покроя будет платье И руку обрисовывает узкий Рукав, который бархатом внизу Украшен алым или васильковым. Прибавь широкий галстук из виссона, На выбор — желтый или белоснежный, Пусть тонкую твою охватит шею, А кудри... Лучше их пока не трогать Искуснейшей руке того, кто форму Им придает, ведь согласись, обидно Творенье чудодея отдавать Во власть капризным дуновеньям ветра. Но и нельзя, чтобы они небрежно На плечи падали: даны ль природой Они тебе, иль с головы чужой Их для тебя взял лучший парикмахер, Чтоб ты носил их, должен круглый гребень Не позволять им растрепаться, зубья В них черепаховые погрузив. И наконец, пусть под широкой шляпой На улице от глаз невежды будет Твое лицо божественное скрыто. Джузеппе Парини, отрывок из поэмы "День" Авантюрная Венеция
Вергилий: На Мерчерие располагается «Кафе ди Менегаццо», в котором когда-то собирались сторонники драматурга Карло Гольдони. В этом кафе происходили литературные дебаты, читались полемические брошюры, ходили по рукам листки и сатирические сонеты. Со стены одного из домов на этой улице смотрит каменная старуха, будто готовая бросить на прохожего каменный кувшин. Это знаменитая «Вечья дель мортер» («Старуха с кувшином»), которая, как следует из предания, предотвратила заговор Боэмундо Тьеполо. 15 июля 1310 года он направился со своими вооруженными сторонниками к Дворцу дожей, но планы их были нарушены весьма анекдотическим случаем. Когда заговорщики уже шли к площади Сан-Марко, выглянувшая из окна старуха — случайно или намеренно! — выронила из рук тяжелый кувшин, который упал на голову знаменосцу, и тот скончался. Началась паника, заговорщики в испуге бежали за Риальто и даже сожгли за собой мост. Впоследствии некоторых из заговорщиков простили, других отправили в изгнание. А Джустина Росси (так звали старуху) и ее потомки получили привилегию — бесплатно жить в доме и в годовщину этого события выставлять на балконе штандарт с изображением льва св. Марка. Рассказывают, что традиция эта сохранялась вплоть до падения Венецианской республики в 1797 году. Надежда Ионина, "Венеция. История. Легенды. Предания" Авантюрная Венеция
Вергилий: Происхождение слова «гондола» (ударение в этом слове делается на первом слоге) неясно до сих пор; некоторые лингвисты считают, что в основе его может лежать латинское название лодки, а может — греческое, византийское или иллирийское. В исторических документах гондола впервые упоминается в конце XI века, но появилась она, конечно же, раньше. Романтическая легенда повествует, что гондола — это вовсе не лодка, а полумесяц, который, не желая бросать нескромный свет на страстные объятия влюбленных, упал с небосвода и почернел, как только погрузился в холодную воду лагуны. Поэтому острый нос и изогнутый конец гондолы сверкают именно потому, что она произошла от сияющей луны. Гондолу строят искуснейшие мастера. Каждая лодка состоит из 280 деталей, сделанных из восьми разных пород деревьев — ель, лиственница, вишня, орех, вяз, дуб, липа и красное дерево. Следует отметить, что гондола специально делается асимметричной, что придает ей характерный наклон. Форма ее с течением времени изменялась, но с 1700 года она получила традиционный металлический нос, искусно выточенный в форме алебарды, а на нем — загадочные зубцы. Согласно легенде, именно такая форма символизировала изгиб Большого канала и шесть районов, на которые разделена Венеция. Надежда Ионина, "Венеция. история. Легенды. Предания" Авантюрная Венеция
Вергилий: Амедео Саличи пишет: Вернувшись домой, Амедео спешно вымыл руки и лицо и, не мешкая, спустился в трапезную, чтобы хорошенько подкрепиться. Волнение всегда вызывало у священника повышенный аппетит. Потому, прочтя молитву и поблагодарив Господа за хлеб насущный, Саличи принялся есть, не скрывая того, что порядком проголодался. Обед проходил в молчании, и Амедео заметно торопился, поскольку впереди его ждали дела паствы. Тратить время на препирательства с Анной священник более не хотел. Девчонка и так достаточно пренебрежительно высказалась сегодня о всех, кто находился рядом с ней, и увещевания в данном случае не принесли бы должную пользу. Когда Анна вновь попыталась заговорить, Амедео, до того словно бы не обращавший на бродяжку никакого внимания, поднял взгляд и опустил ложку в тарелку с ароматным рыбным супом с томатами и базиликом. Взгляд был прищуренным и внимательным. - Я обеспокоен не из-за него, - спокойно и так же негромко пояснил священник. – Из-за тебя. Потому, что ты не понимаешь происходящего, во всем усматривая злой умысел. Ладони Амедео легли на стол, и он продолжил говорить. Сухо, спокойно и неторопливо. - Возможно, тебе не хотелось находиться в приюте, но этот человек ни коим образом не запятнал себя, и ты приписала ему то, что ему несвойственно. Говоря это, Амедео прекрасно понимал, что Анна едва ли внемлет объяснениям, но уже не мог остановиться, поскольку в глубине души считал своим долгом хотя бы так восстановить справедливость. - Синьор Константини потерял дочь и жену. После этого приют стал делом его жизни. Ни один человек не мог пожаловаться на него, иначе бы он не сидел в этом кабинете. Если бы директор обидел тебя, я бы понял столь грубое поведение. Но обижать того, кто хочет тебе добра, подло. Священник сделал паузу, обдумывая следующие слова. Нахмурился пуще прежнего, поскольку то, что он собирался сказать потом, было крайне неприятным. - Теперь я не сомневаюсь, что ты дурно думаешь и обо мне. Ведь будь по-другому, ты бы поняла, что я не совершил против тебя зла. Однако более всего ты склонна подозревать дурное. Поэтому, как бы я ни старался, ты все переиначишь. Что ж... Вероятно, ты думаешь, что, убежав, справишься сама, как справлялась до этого? Но однажды кто-то просто изобьет тебя палками, покалечит за воровство или убьет, просто потому, что ты оказалась беззащитной. Я не хочу тебе этой боли, но, видно, ты стремишься к ней, - Амедео тяжело вздохнул и опустил взгляд. Какое-то время помолчав, он попытался приняться за еду, но теперь не мог съесть и ложки. Положив ее рядом с тарелкой, священник наконец твердо и все так же тихо сказал: – Каждый решает свою судьбу сам. Если хочешь, можешь уйти. Я больше не буду держать. Когда тебя настигнет отчаяние, ты вспомнишь, что оно – твой собственный выбор, как грязные руки бродяг или солдат, голод, холод, побои, синяки и сломанные кости. Авантюрная Венеция
Вергилий: Граждане Светлейшей умудрились выделиться и в парикмахерском вопросе, объявив войну мировой моде, которую в итоге проиграли. Венецианское общество XVII—XVIII веков подчинялось уже не столько собственным законам, сколько вкусам нового мирового центра — Парижа, в котором вырабатывались идеи и манеры, костюмы и нравы. Когда в Венеции появился первый парик, Сенат объявил ему открытую войну, запретив декретом ношение этой чужеземной выдумки. Запрещение это было повторено и через несколько лет, тем самым свидетельствуя о беспомощности власти. Старики-патриции возмущались легкомыслием молодежи, воспринимая новую моду как личное оскорбление, и бывали случаи, что за ношение париков отцы лишали детей наследства. Но, как это всегда случается, новое победило, — и в Сенате, и в рядах грозного трибунала парижская приманка со временем украсила аристократические головы. Как событие общественной значимости в хрониках отмечена смерть последнего венецианского патриция, никогда не надевавшего парик. Надежда Ионина, "Венеция. История. Легенды. Предания" Авантюрная Венеция
Вергилий: Грациано Оттобони пишет: Для Грациано сегодня был знаменательный вечер. Причиной стал удачный дебют Тедески, исполнявшего одну из ведущих партий в оперном действе. Если бы сопранист провалил его, пришлось бы признать, что Оттобони ошибся и выбрал не того протеже. Однако в успехе нобиль практически не сомневался, хотя бы потому, что полагался на свой опыт и слух. Тедески обладал ошеломляющими данными, которые предстояло еще раскрыть. Грациано знал, что удачный дебют - лишь одна из многих ступенек, которые придется пройти, и все-таки сам не мог сдержать охватившей его радости. Вместе с ней сегодня Грациано испытал и своеобразную ревность, увидев как публика, которой показали восходящую звезду оперной сцены, желает обожать нового сладкоголосого божка. И, несмотря на то, что сам Оттобони того и добивался, заметно подогрев интерес к персоне кастрата, это внимание где-то глубоко, исподволь задело его. Как и всякий собственник нобиль совершенно естественно полагал, что Франко принадлежит ему. Пусть пока не душой и телом, но в большинстве финансовых вопросов. Это вполне естественное беспокойство Грациано тем не менее удачно скрыл за маской привычной прохладной любезности по отношению ко всем восторгавшимся. Он кланялся, благодарил и восхищался вместе с ними. Сопранист, похоже сам не ожидавший такого успеха, впервые получив его, был несколько растерян. Дабы избежать излишнего внимания толпы, отдав дань публике Тедески по совету своего покровителя предпочел как можно быстрее покинуть гримерку. Оттобони предложил отметить успех вдвоем, за поздним ужином. Франко согласился. Пока снаружи восклицала "Браво!" восхищенная публика, певец и его покровитель покинули театр через черный ход и незамеченными сели в гондолу. Авантюрная Венеция[/align]
Вергилий: ...в Венеции, хоть и стоящей на воде, к источнику пресной воды добраться было трудно. Поэтому жители устраивали наполненные речным песком цистерны (глубиной 5—6 метров), в которые собирали дождевую воду, фильтровали ее через песок и через специальные отверстия переливали в резервуар. В 1960-е годы колодцы по санитарным требованиям были закрыты, но в свое время действие многих пьес Карло Гольдони было связано именно с ними. В Венеции часто бывали засухи, отчего приходские колодцы пересыхали, и пресную воду приходилось возить с материка на лодках. Судя по разговорам служанок в пьесе «Кухарки», даже приготовление пасты становилось проблемой и приходилось звать на помощь соседей: «У нас нет ни капли воды. Вчера, чтобы приготовить пасту, я полностью осушила колодец. А когда торговец приносит воду, хозяйка ругается, что дорого. Вчера за четыре ведра воды она посулила им всего одно сольдо». Надежда Ионина, "Венеция. История. Легенды. Предания" Авантюрная Венеция
Вергилий: Если есть на свете что-нибудь приятное, … так это распутство. Где еще встречается страсть, которая так сладострастно щекочет все наши чувства? Есть ли на земле занятие, которое приносит такую радость? Только либертинаж способен разбить погремушки, которыми нас тешили в детстве, только он зажигает факел разума и наполняет человека энергией, так не сделать ли из этого вывод, что природа сотворила нас для наслаждений? Сравните с ним все прочие занятия, и вы увидите, что нет других, которые могли бы вдохнуть столько жара в человеческое сердце. И такова эта власть, что едва распутство овладеет нашим сердцем, как оно напрочь забывает обо всем остальном. Маркиз де Сад, "Жюстина" Авантюрная Венеция
Вергилий: На площади перед храмом Сан-Джакомо, лицом к нему, установлена скульптура горбуна, именуемая Il Gobbo di Rialto. Согнутая в три погибели фигура обнаженного человека, который поддерживает лестницу, была создана Пьетро ди Сало в XVI столетии. С ноября 1541 года этот постамент использовался для оглашения официальных указов властей. Преступники, осужденные на бег нагишом от площади Сан-Марко до Риальто, заканчивали свой марафон именно здесь. Согласно традиции, они целовали статую в благодарность, если во время позорной пробежки им удавалось избежать оскорблений или побоев. Как и знаменитая стутя Пасквино в Риме, Горбун с Риальто частенько становился свидетелем народной гласности, благодаря надписям, нацарапанным кругом. Авантюрная Венеция
Вергилий: Форумная литературная игра "Авантюрная Венеция" поздравляет вас с Днем святого Валентина. Да любите друг друга, и пусть любовь приносит только радость и удовольствие! Авантюрная Венеция
Вергилий: Как говорят, если вы хотите, чтобы у вас был праздник, будьте там, где празднуют. 15 февраля мы отмечаем восемь месяцев игры. Спасибо всем сопричастным! Авантюрная Венеция
Вергилий: Фьямма Монтанелли пишет: Фьямма подумала, что хотела бы увидеть, как синьор Оттобони злится или открыто чему-нибудь радуется. Ей не терпелось раскрыть, распробовать его, вызвать сильную страсть, найти слабые места, и только здравый смысл подсказывал, что торопиться, действительно, не стоит. - Разве так важно, кто человек: монах или кастрат, негоциант или филантроп, если он хорош собою, интересен внутренне или привлекателен материальным достатком? – Парировала Фьямма. – Мне странно слышать подобный вопрос от Вас, любезный синьор, ведь Вы славитесь широтой вкусов, которая, однако, не имеет ничего общего с неразборчивостью в связях. Молодая женщина сделала глоток вина и облизнула губы. Пока нобиль только принимался за основные блюда, супруга негоцианта уже ощущала себя почти сытой, хотя съела совсем немного. - Так и быть, удовлетворю Ваше любопытство. Нет. Я не спала ни со священниками, ни с кастратами. А Вы? Я следую моде осторожно. – Фьямма подалась вперед и, смеясь, добавила. – Но чем черт не шутит, верно? Общение двух распутников становилось все более открытым, и это не могло не радовать. Впрочем, молодая женщина не расслаблялась, ожидая какого-нибудь подвоха. - Только вот возиться, как Вы изволили выразиться, с Вашим птенчиком я пока не намерена. Для меня куда как заманчивее возможность наблюдать, как Вы дразните крыс. Авантюрная Венеция
Вергилий: На капителях палаццо Камерленги в Венеции можно увидеть весьма любопытные изображения: например гарпию, причинным местом сидящую на жаровне, или сатира, чья третья нога располагается между двух других. Что стало причиной появления таких странных барельефов можно узнать здесь. Авантюрная Венеция
Вергилий: Гавьота пишет: Странно, но на этого святого отца сердиться долго не получалось, хоть ты тресни! Бродяжка даже поймала себя на мысли, что иногда приходилось чуть ли не специально накручивать себя. Правда, чаще всего прете всё-таки услужливо предоставлял повод для недовольства своей незваной гостье. Вот и сейчас, стоило только заговорить о чём-то другом, как этот пастор вновь пустился разглагольствовать про свою разлюбезную любовь, чёрт бы её побрал вместе с ним самим! - Зачем мне эти Ваши приюты, если нашу сестру могут завалить в любом месте? Вот уж не думаю, что там лучше или хуже, чем в доме моей матери, где любой желающий мог засунуть свой вонючий... - тут Гавьота осеклась, вспомнив, что обещала священнику не ругаться. - Но они хоть платили, - продолжила она, так и не сумев подобрать приличное слово взамен того, что чуть не сорвалось с губ. - Те, кто имел меня уже здесь, делали это за просто так. Только если в Пайте мать колотила меня лишь когда слезший с меня мужик платил меньше обыкновенного, то здешняя хозяйка била всякий раз, как её жирный муженёк придавливал меня своим необъятным брюхом. И матери я хоть деньги приносила, потому она сильно никогда и не лупила, так только, огреет пару раз чем-нибудь, что под руку попадётся, ни разу дольше пары дней не болело, не то что эта... Та со злобой, а будь её воля, так и насмерть бы забила! А мужу её плевать было на то, что я еле хожу, он, если я после побоев не так проворно пузом к столу прижималась и юбку задирала, мог и добавить. А наутро опять она... Что, скажете, в этом Вашем приюте для гулящих хуже? Да какой бы гадостью учёной там ни болели, всё будет лучше, чем это! Начав рассказывать о своих невзгодах назло, просто потому что святой отец всё никак не мог прекратить эти глупые увещевания, и в отместку за то, что привычные ругательства теперь были под запретом, Гавьота и сама затруднялась сказать, почему теперь никак не могла остановиться. Казалось, за это короткое время она успела поведать столько, сколько никому и никогда про себя не рассказывала. Авантюрная Венеция
Вергилий: В начале XVIII в. Монтескье уверял, что Венеция живет трудом куртизанок: «Они одни зарабатывают и платят деньги». «Через две недели я уеду из Венеции, - пишет он. - Признаюсь вам, что гондольеры довели меня до белого каления. Несомненно, введенные в заблуждение моим здоровым видом, они останавливаются у каждой двери, где поджидают клиентов куртизанки, а когда я приказываю им плыть дальше, неодобрительно качают головами, словно я в чем-то провинился». С началом книгопечатания удобству приезжих служили обстоятельные руководства, как-то: нашумевший «Каталог главных и наиболее достойных куртизанок Венеции» (Catalogo di tutte le principal et piu hohnorate cortigiane di Venezia, 1574) и книги попроще, вроде «Расценок венецианских шлюх» (La tariffa delle puttane di Venetia). Венеция галантного века - это уже целая индустрия праздничной жизни, манящая юношей, спешащих завершить образование, всевозможных проходимцев и путешествующих инкогнито монарших особ. И. Л. Дубровский, "Италия, города искусств" Авантюрная Венеция
Вергилий: Сопранистка Оспедалетто, синьорина Мартина найдена. Срочно требуется один из попечителей приюта, намеревающийся жениться на пятнадцатилетней девушке - сорокалетний негоциант Франческо Бернарди.
Вергилий: Администрация проекта "Авантюрная Венеция" от всей души поздравляет милых дам с праздником. Спасибо за прекрасную компанию и то вдохновение, которое вы дарите нам! Авантюрная Венеция
Вергилий: Нашим прекрасным дамам нужны кавалеры для яркой и увлекательной игры. В частности, синьорина Мартина Гатти ждет синьора Франческо Бернарди. Также требуются желающие красиво отыграть галантные приключения, чичисбеи в том числе. Авантюрная Венеция
Вергилий: Мартина Гатти пишет: К большому сожалению Мартины, священник мало чем смог ей помочь - только еще раз подтвердил, что выбор ее должен быть окончательным и бесповоротным: либо замужество, либо музыка. Особенно насторожило Мартину упоминание о том, что полумер здесь быть не может, а тайное всегда становится явным. - Неужели мне нельзя будет петь даже для моего супруга и его друзей? - спросила она. - Если закон настолько строг, то как же живут те женщины, что оставили приют и вышли замуж? Я по себе знаю, что если человек любит петь, то совсем не петь он не может. Сколько раз я ловила себя на том, что напеваю любимую мелодию уже полчаса, сама того не замечая! Нравы внешнего мира оказались слишком странными, чтобы понять все сразу. Ведь Венеция просто живет музыкой. Поют юные влюбленные под балконом у своих избранниц, поют служанки и гондольеры, поют нищие дети, выпрашивая монетку... И только бывшим хористкам, которые учились музыке долгие годы, петь запрещено. Одно было ясно: необходимо разобраться в этих порядках и законах - если она все же оставит Оспедалетто. - Что же бывает с теми женщинами, которые нарушат запрет - хотя бы в кругу друзей? - спросила она. - Их сажают в тюрьму? А если человек женится на воспитаннице Оспедалетто, а потом они переедут из Венеции в другой город или в другую страну? Не сбегут, а именно переедут - может ли тогда женщина, уже не будучи венецианкой, вновь вернуться к любимому делу? Авантюрная Венеция
Вергилий: Ищем игрока на роль обер-шталмейстера Александра Борисовича Соколицкого, русского князя, заядлого игрока, отца синьорины Ады. Официально прибыл с женой и дочерью в Светлейшую заради отдыха и увеселений, неофициально - способствовать созданию дипломатических отношений. Сюжетные наметки можно посмотреть - здесь.
Вергилий: Амедео Саличи пишет: На следующий день, оказавшись в Оспедалетто, он совершенно естественно перевел тему с одышки прете Антонио на недавнее событие. Беседа была приятной и велась неторопливо, преданные слуги Господа пили травяной чай, прячась от яркого солнца. Пожилой священник сказал, что всему виной недосмотр и желание юных дев предаваться греховным удовольствиям более, чем когда-либо. Саличи не стал возражать, однако подумал, что причиной всему естественное желание людей быть любимыми. С этой точки зрения старое и новое время выглядели одинаковыми. - И знаете, что они сделали?! - восклицал отец Антонио, в негодовании потрясая сухим перстом. Амедео вопросительно поднял бровь. - Они... всего лишь выгнали вон этого мерзавца! Отпустили на все четыре стороны! Речь шла о приютском стороже, который был младше Риззо на два года и любил заложить за воротник. - А какое наказание вы бы предложили? - неожиданно улыбнувшись, спросил Саличи. - Я бы допросил его с пристрастием, затем высек, - вздохнул прете Антонио. - Первое, думаю, уже сделали и без нас. Вы видели его с тех пор? - Никак нет, - покачал головой Риззо. - Жаль, - отозвался Амедео, сделав мысленную пометку о том, что стоило бы отыскать бывшего приютского сторожа, над которым дамокловым мечом висело недоказанное подозрение в подкупе. Авантюрная Венеция
Вергилий: Ищем игрока на сюжетную роль. Готовая анкета, в качестве бонуса прилагается любящая дочь. Прием по пробному посту. Князь Соколицкий Русский путешественник, 56 лет. О персонаже: Высокий, статный мужчина, с возрастом не утративший ни отменной выправки, ни крепкой хватки рук. Едва заметно прихрамывает. Умный, наблюдательный и осторожный человек. Обладает неплохим дипломатическим даром. Любит беседы по душам, которые позволяют ему быть в курсе всех дел. Сюжетная линия: Отец княжны Ады Соколицкой. Тайный посланник России в Венеции. Под видом отдыха и развлечений прибыл в Светлейшую, чтобы подготовить грядущие переговоры. Кроме карточных игр, посещения кофеен и заботы о здоровье жены, ищет пути сотрудничества с представителями венецианского нобилитета. Подробнее
Вергилий: Читтадино пишет: - Пе... - начал было Франческо и от возмущения даже закашлялся, - пение? - синьор Бернарди искренне недоумевал, что пришло в голову сироте. Подумаешь, пение! Музыка! Нет, ничего против оных негоциант не имел, но считал эти занятия несерьезными и потому не стоящими таких жертв, как счастливый брак с ним. Право слово, что за блажь! Иметь возможность получить все: его доброе имя, деньги, заботу и любовь, и отказываться ради какой-то... музыки? Франческо Бернарди относился к музыкальному искусству, увы, с присущим торговцу практицизмом. Если музыка приносила деньги - она имела право быть. Если же нет - жалеть об ее отсутствии не стоило. Именно потому он искренне не понимал рвения Мартины в данном вопросе, полагая, что причина в другом. В чем - нужно было выяснить. Возможно, смуту подняла своим исчезновением другая воспитанница, Юлия. Вот что бывает, когда все вокруг попустительствуют молоденьким девушкам, ищущим любви. Всюду синьору Бернарди чудился вопиющий недосмотр. Негоциант поднялся со стула и подошел к сироте. Покашлял в кулак, прочищая горло. Глядя на нее сверху вниз, он переспросил: - Обойти запрет Вы сказали? - повторил, понижая голос до шепота, чтобы не расслышала стоявшая за дверью синьора Катерина. - Вы понимаете, о чем просите сейчас? Вы предлагаете мне найти способ нарушить закон? - конец трости, вращаемой в руке, нещадно буравил паркет. Авантюрная Венеция
Вергилий: Толомео Орсо пишет: - К сожалению, нельзя сказать наверняка. – Доктор выглядел сожалеющим. – Даже подробный осмотр, который я мог бы произвести только в моей лаборатории, вряд ли все разъяснит. «Разве что Вы будете мертвы. Тогда только я смогу исследовать Вас», - подумал Орсо без тени стыда, не произнеся, конечно, своих мыслей вслух. Сказать по чести, все свои опасения и рекомендации ему следовало бы высказывать матери княжны, а лучше всего отцу. Юные синьорины не должны знать таких щекотливых вещей. С другой стороны, он прекрасно понимал, что чувствовала бы княжна, услышь она от отца, что ее выдают замуж. Вероника – племянница умершей вдовы, за которую он теперь отвечал, хотя и была несколькими годами младше русской, уже заявляла, что не выйдет замуж не по своей воле. - Истерия, - вкрадчиво произнес Орсо, - древняя болезнь, описываемая еще в трудах самого Гиппократа. В общем-то, дело было даже не в замужестве как таковом, а в необходимости стать женщиной. Однако не говорить же княжне о том, что излечиться можно, и не выходя замуж. Особенно в Венеции. В этом городе можно заразиться иной болезнью – распутством, сражающим людей похлеще всякой чумы. - Необъяснимая тоска, апатия, отказ от пищи, головная боль, головокружение, - перечислял симптомы доктор, - раздраженность, не так ли? Возможно, неконтролируемые, беспричинные слезы? Вы испытываете все это, синьорина? Авантюрная Венеция
Вергилий: Грациано Оттобони пишет: У синьора Оттобони веселый праздник Карнавала неизменно ассоциировался со смертью. В Венеции, городе масок, связь действительности и потустороннего всегда была очевидной. Не чувствовали ее разве что приезжие, но и они рано или поздно попадали в сети того естественного мистицизма, коими была наполнена Светлейшая словно ее каналы темной водой. В дни Карнавала это чувство обострялось, и даже скептически настроенный синьор Оттобони ощущал нечто такое, чему не мог дать объяснение и над чем, при всей склонности к желчным издевкам, никогда не смеялся. То ли всему виной был сонм масок, изображавших красивые и правильные, словно у призраков, лица. То ли сбивали с толку яркие огни, отражавшиеся в воде, и несмолкаемый грохот фейерверков. То ли в самом воздухе кто-то распространял дурман, круживший голову. Однако весь город разом словно сходил с ума. Люди более не принадлежали себе. Ими управляли чистые, ничем не стесненные желания и нескончаемая тяга к смерти... или новому рождению. Для Грациано Оттобони оба понятия были неразрывно связаны. Возможно, именно поэтому он так яростно стремился к удовольствиям на грани, наверняка зная, что однажды за отворенной дверью его будет ждать темнота. Авантюрная Венеция
Вергилий: Якопо Джакометти пишет: - Я ничуть не удивлен, - дернул бровью портной, помогая Саличи облачаться в наметанный сюртук. Критически оглядев собственное творение, Якопо остался доволен тем, как села спина, и скривился при виде обуженной проймы. Выдернув наживку, молодой человек поправил рукава сюртука, поинтересовался удобно ли прете, и принялся наскоро приметывать их. - Таких версий, если вдуматься, я слышал по три в день. Первый раз - когда утром открывал лавку, мимо нее как раз проходит зеленщик, второй раз - когда шел пить кофе, и в третий раз - от какого-нибудь клиента. И это, я хочу заметить, самое малое количество. А еще я слышал, что из канала вытащили какую-то девицу, точь-в-точь как певичка, и еще одну, дескать, похожую, видели в Местре. Звучит правдоподобно. Венецию покинуть есть только два способа: на корабле, что не составляет труда, потому как каждое второе судно занимается контрабандой, или же из Местре - по суше, и дальше куда душа пожелает. Я бы выбрал морской путь. А Вы? Ни тебе застав, ни попрошаек, ни лишних глаз... И до Трибунала как до Бога далеко. А на тракте нужны подорожные и отследить перемещения людей куда как проще. Но, прете, скажите, не кажется ли Вам, что искать беглянку - все равно что искать каплю в море? Поднимите-ка руки. Авантюрная Венеция
Вергилий: Краткий словарь названий венецианских улиц Calle - то, что в других итальянских городах называется via (улица). Corte - небольшая тупиковая улица или двор. Fondamenta - набережная канала. Piscina - бывший пруд, ныне засыпанный. Ramo - крошечный переулок, часто соединяющий две большие улицы. Riva - пристань. Ruga, или rughetta - небольшая улица с домами и магазинами. Stoportego - улица, проходящая под зданием (подобно туннелю). Salizzada (salizada) - старая мощеная улица. Авантюрная Венеция
Вергилий: В Венеции кошка именовалась «musipul» и по многим причинам была весьма почитаемым животным. Именно кошки обеспечивали безопасность груза и корабельных снастей, а также охраняли библиотеки от посягательств грызунов. Хитроумные венецианцы одними из первых использовали страховые контракты в практике перевозки грузов морем. Такой документ имел действие только тогда, когда владелец судна подтверждал наличие на нем не менее трех кошек. В противном случае безопасность груза не гарантировалась. Богато украшенная, выполненная с особым искусством маска кошки называлась «gnaga» и закрывала верхнюю часть лица. Она символизировала обольщение и грацию. В дни Карнавала ее надевали женщины, желавшие соблазнить мужчин или мужчины, отправляющиеся на очередное любовное приключение. В Венеции можно встретить множество знаков благодарности людей кошкам, в архитектурных деталях и обычаях, доживших до наших времен. Авантюрная Венеция
Вергилий: Форумной ролевой игре "Авантюрная Венеция" необходимы игроки на следующие роли: • популярная в Венеции предсказательница синьора Стеллина. • авантюрист Челино Рицци, который находится на крючке Трибунала. • тайный посланник России в Венеции, князь Александр Соколицкий. • заинтересованный в женитьбе на воспитаннице Оспедалетто негоциант Франческо Бернарди. С условиями приема по акционным заявкам можно ознакомиться здесь.
Вергилий: Амедео Саличи пишет: - Из канала?! - всполошился Саличи напрочь забыв о примерке. Гипотеза и правда была страшной. Священник даже перекрестился. - А кто сказал, что похожа? То есть... почему похожа? Почему решили, что она? - обычно рассудительный и спокойный, перете Амедео теперь был охвачен сильным беспокойством. - Местре... Местре, - прошептал он. - Надо лодочников опросить. Гондольеры, конечно, ничего не скажут, а вот рыбаки... возможно. Да, рыбаки, - бормотал себе под нос Саличи, пока не очнулся, вспомнив главный вопрос, заданный Джакометти. - Вроде ничего не жмет, - и чтобы продемонстрировать это, священник энергично помахал руками, словно был большой черной птицей. Потом замер и, наклонив голову к плечу, спросил у портного: - Как думаете, идея с рыбаками имеет смысл? Якопо Джакометти пишет: - Все лучше, чем ничего, - рассудил Джакометти, ловя руки прете и заставляя его снова стоять смирно. - Зацепок-то никаких. А рыбаки - люди довольно болтливые, даром что с рыбой возятся. Идеи, похоже, всерьез захватили Саличи, и портной не стал мешать ходу его мыслей. Логические выводы никогда не были его сильной стороной, а выгоду Якопо чувствовал преимущественно нутром. - А про утонувшую девку... Ну почем мне знать с чего решили, что похожа на беглянку? - молодой человек ухмыльнулся, дергая подол сюртука, который некстати присобрался из-за неправильной наметки. Джакомети надорвал нитку и ткань разгладилась. - Успокойтесь, это не она. Если только Ваша певичка не была брюхатой и колченогой впридачу. Не была ведь? - выпрямившись, Якопо недоверчиво посмотрел на прете. - Или была? Авантюрная Венеция
Вергилий: Голуби Венеции имеют здесь почти религиозное значение, как коровы Индии или голубки Пафоса. Казалось бы, стреляй да ешь, но ни к одному перышку на кивающих жадных головах никто не притронется, и так было всегда. В войну с продовольствием было совсем плохо, но никто в Венеции не испек себе пирог с голубиной начинкой. Этому есть два объяснения. Одно из них такое: когда Аттила и его гунны опустошали римские города, голуби стали покидать свои гнезда, устроенные в крепостных стенах, и это их поведение расценили как Божий знак: пришло время бежать. Жители последовали примеру птиц и отправились за ними на острова лагун. Так образовалось Венецианское государство. Есть и второе объяснение: в средние века, во время Страстной недели, священники со стен базилики выпустили в толпу тысячи голубей, чтобы люди их поймали и приготовили для еды. Птиц взвесили и привязали к лапкам бумажки, так что поймано было их большое число. Но тех, кому удалось спастись, приветствовали радостными криками и даровали им с тех пор полную безопасность. В этой истории больше правдоподобия. Проведенная в тот раз церемония была, скорее всего, ловкой и разумной попыткой уменьшить численность птиц и в то же время преодолеть старинное, скорее всего языческое, нежелание есть голубей. Схема, однако, не сработала, так как невозможно отличить свободного голубя и его потомков от тех, кого можно поймать. С тех пор минуло около пятисот лет, и голуби с площади Святого Марка продолжают плодиться в своем заповеднике — современный вариант античных священных гусей. Генри Мортон, "Прогулки по Северной Италии" Авантюрная Венеция
Вергилий: Александр Соколицкий пишет: Когда Соколицкие смогли переселиться в дом из гостиницы, убраны были лишь спальни да две гостиные. Но уже на пятый день, рассматривая привезенную от краснодеревщика мебель, князь подумал, что теперь не стыдно и гостей принимать. Мебель, которую вздумалось приобрести Соколицкому предназначалась для обустройства кабинета и малой гостиной, лишь изящный низкий диванчик с светлой обивкой – в комнату Ады. А тот, что стоял там прежде – массивный и старый князь велел вынести. И теперь, отыскав дочь в гостиной, намеревался позвать полюбоваться на новую вещь, да спросить, хочет ли девушка сама выбрать ткани для портьер и покрывало на кровать, или доверится вкусу матери. Сам Александр Борисович в этих вопросах слепо доверял жене, но успел заметить, что у Ады были свои предпочтения. - Меня совершенно очаровал внутренний двор, - сообщил он, подходя к дочери, и отмечая ее печальную бледность, - матушка твоя желает устроить там цветник и говорила о том, что намерена попросить тебя зарисовать какие-то особенно приглянувшиеся ей цветы. Мне же хочется скорее вывести вас в общество, к чему, судя по ее увлеченности домом и выражению твоего лица, у вас нет ни малейшего интереса. Он помолчал, стоя подле дочери, и с улыбкой добавил: - Я велел вынести тот убогий диван из твоей комнаты и послал Гриню вместе с Лукой до местного москательщика. Не понимаю, как венецианцы могут жить в такой сырости. Ты видела плесень на шелковых обоях в гостиной, или это такой китайский узор? Князь не привык оставлять без внимания сколь-нибудь серьезные дела, тем паче, когда речь шла о том, что было важной частью его миссии – производимом на будущих гостей впечатлении. Он собирался уже спросить дочь, не хочет ли она для развлечения сделать несколько акварелей с видами Венеции, чтобы, когда в дверях гостиной появилась горничная Дуняша. Присев в легком поклоне, девушка дождалась вопроса: - Что там у тебя? И показала стопку каких-то бумаг, перевязанную алой с золотом лентой. - Мы нашли их под обивкой дивана, ваша светлость, - сообщила Дуняша, - Что прикажете делать? Выбросить? - Дай сюда, - Соколицкий перехватил протянутую стопку писем и, выдернув одно, развернул, чтобы посмотреть даты. - Нет пока. Если это принадлежит хозяину дома, то лучше передать ему, хотя… На лице Александра Борисовича возникло лукавое выражение. Он зыркнул недовольно на горничную. - Иди уже! Авантюрная Венеция
Вергилий: Паоло Бертнардини пишет: Паоло Бертнардини был удовлетворен не столько тем, что рассказала ему доносчица, сколько тем, что все сказанное ею сошлось с анонимными посланиями, которые получали инквизиторы. Ящик для доносов никогда не пустовал, однако среди вороха жалоб на молочника или непутевого арендатора, среди наветов в стиле "Мне кажется, что..." (далее вписать нужное), было не так-то просто найти действительно стоящую информацию. Именно поэтому то, что попадало в ящик, чуть позже проверялось при помощи доносчиков, которым платили жалование. Иначе зачем еще были нужны эти преисполненные чувства собственной незаменимости божьи пташки? В том, что таким образом совершается дело богоугодное, направленное на процветание Республики и благо ее граждан, сенатор не сомневался. Он был далек от рассуждений о добре и зле, для Бертнардини благим являлось то, от чего большинству было тихо, сытно и хорошо. Вот и вся философия. Он был готов продолжать в том же духе, подкармливая женушку Контарини с руки, однако тут синьора Милена допустила ошибку, довольно дерзко спросив о том, что было в ведении Трибунала. Намеренно это было сделано или по неосторожности, Бертнардини счел своим долгом осадить женщину, теперь уже резко хлопнув ладонью по столу. - Не торопите события, - разумеется, сенатор давно привык к тому, что вопросы подобного рода задает он, а не приютская девка, которой удалось женить на себе старика Контарини. Неравный брак вызывал недовольство многих представителей знати, и все чаще сплетники поговаривали о том, что наследника в этой семье не видать, а если таковое чудо случится, то будет оно, вероятно, вторым после непорочного зачатия девы Марии. Дав такой короткий ответ на неверно заданный вопрос и до срока оставив тему Оспедалетто, Бертнардини принялся излагать суть другого дела. - По нашим сведениям в Венецию прибыла персона, представляющая для нас несомненный интерес. Князь Александр Соколицкий пожаловал с супругой и дочерью отдыха и увеселений ради. Вам необходимо свести с ними дружбу и проследить, коим образом эти русские проводят свое время, с кем знаются, с кем в раздоре и кому благоволят. Авантюрная Венеция
Вергилий: Иоганн Гутенберг создал европейский способ книгопечатания подвижными литерами в середине 1440-х годов. А в Венеции первая лицензия на производство печатной продукции была выдана в 1469 году; венецианский Сенат решил, что "это замечательное изобретение нашего времени, совершенно неизвестное в прошлом, подлежит самому широкому внедрению и усовершенствованию". И в этом венецианские сенаторы опередили английского первопечатника Уильяма Кэкстона. Городские власти очень своевременно поняли коммерческую перспективу новой технологии, и город быстро превратился в крупный центр европейского книгопечатания. В 1486 году для отдельных печатных изданий власти ввели привелегию копирайта, что гарантировало владельцам типографий получение прибыли. Это был первый в мире случай дательного закрепления авторского права. Венецианские банкиры с удовольствием финансировали создание печатных предприятий. Бумага тоже была своей — она поступала из района озера Гарда, находившегося на венецианской территории. Налицо, таким образом, были все условия для массового производства и, как сказали бы в наши дни, для массового маркетинга. Действительно, книгопечатание было первой технологией серийного производства, позволявшей создавать одинаковые объекты, обладавшие одинаковой стоимостью. Было только справедливо и естественно, что именно Венеция стала пионером нового вида бизнеса. Уже в 1474 году город был полон книг. Кажется, даже во времена Контрреформации осуществляемая венецианскими властями цензура была не такой жесткой, как в других итальянских городах-государствах. В начале XVII столетия в Венеции насчитывалось почти две сотни типографий, производивших около одной шестой всех выпускавшихся в Европе книг. Питер Акройд, "Венеция прекрасный город" Авантюрная Венеция
Вергилий: Дино пишет: В тот самый миг, когда рука священника ухватила плечо Дино, смазливая мордашка того была перекошена гримасой неподдельной злобы. Не на прете, нет – на идиота Сесто, упустившего кошелек. Быть пойманным на месте преступления было не так страшно для мальчишки, как могло бы показаться. Его злило, что все последующее ему придется перенести зазря, и слушать утомительные проводи и рассказы о добродетелях и жизни праведной с умильным выражением на лице, и соглашаться и, если добросердечному прете вздумается привести его в свой дом, есть суп, снова слушать и соглашаться, лишь бы оказаться поскорее за порогом. За свою недолгую жизнь, Дино был сначала подручным нищего, а лет в пять тот продал его старому слепцу, как поводыря. Слепец Гвидо был столь же слеп, как коршун, высматривающий из поднебесья полевку, и жил весьма недурно, избрав попрошайничество не столько от нужды, сколько из философских соображений, которыми часто делился со своим юным учеником. К чему работать, гнуть спину от зари до зари, или портить зрение, стоя за конторкой над гроссбухом, подсчитывая чужие доходы, чтобы получить за этот труд несколько дукатов, когда ничегонеделание на глазах у людей, покидающих храм после мессы, приносит гораздо больше? Этот «слепец» был кроток и унижен только на людях, а по возвращении в ту квартиру под чердаком, где жил сам и трое его подручных, превращался в жестокого и скорого на расправу самодура. Однако его методы обхождения с детьми приносили порой и добрые плоды – Дино довольно быстро выучился читать и был за следующие пять лет вышколен поболе любого лакея из богатого дома. Однако Гвидо угодил за решетку, а его подопечные оказались на улице… Но уроки не прошли даром. Зная меру наказания, и упорно преуменьшая свой возраст, Дино страшился не столько суда, наказания розгами, сколько перспективы оказаться в каком-нибудь монастырском приюте. - А что я? – вздохнул он печально, не отводя взгляда от глаз прете, - это все они. Мальчишка шмыгнул носом, не очень убедительно пытаясь изобразить готовность смыть свой невеликий грех слезами раскаяния. - Я же вообще ни при чем… Откуда бы мне знать, что Паоло удумает? - не будь дурак, Дино не стал называть настоящего имени подельника. - Вы бы отпустили меня, прете, - добавил он тоскливо и робко улыбнулся, - у вас глаза добрые. Авантюрная Венеция
Вергилий: В Венеции существовало множество примет. Считалось благоприятным умереть в субботу. Полагали, что если во время похорон шел дождь, душа спасется. Не следовало проходить между двумя колоннами на piazzetta; это неизбежно сулило несчастье. Гость, скомкавший салфетку за обедом никогда не сядет за этот стол опять. Если часы звонят тогда когда ты спрашиваешь который час, они возвещают твою смерть. Первый человек, которого встретишь на Новый год может предсказать твою судьбу. Встретить горбуна — к удаче хромого — к несчастью. Эти предрассудки и множество подобных им были в ходу и в XIX, и в XX веках. Венеция, как никакое другое место в Италии, была пристанищем привидений. В немногих итальянских городах истории о привидениях стали частью культурной традиции. Однако к XVIII веку Венеция превратилась в место обитания многих призраков и теней. Говорили, что в канун Дня поминовения усопших мертвые оставляют свои могилы и возвращаются в город. Каждый из них приходит в свой дом и незримо сидит у кухонного очага. Для венецианцев притягательная сила денег не исчезала и в загробном мире. Чаще всего являлись призраки тех, кто перед смертью спрятал свои деньги. Следовало избегать некоторых каналов. Рассказывались истории о черепах, испускавших дикие вопли, об оживших статуях и диковинных подводных существах. Питер Акройд, "Венеция прекрасный город" Авантюрная Венеция
Вергилий: 15 июня форумной ролевой игре "Авантюрная Венеция" исполнился год. От всей души благодарю наших игроков за неиссякаемое вдохновение, хитроумные выдумки, достойные эпохи рококо, и великолепный слог. Авантюрная Венеция
Вергилий: Теперь у нас есть свой маскот, нарисованный Якопо Джакометти специально к годовщине проекта. Авантюрная Венеция
Вергилий: Ада Соколицкая пишет: - Услуга, правда, небольшая, синьор, как и толк от неё. Это ожерелье... - Делая несколько шагов поближе, застывая, всё же на достаточном расстоянии от мужчины, невольно опасаясь его и какого-то подвоха. - Прекрасно, но оно больше всего подчеркнет красоту смелой в своих желаниях женщины, которая любит привлекать внимание. - Как хорошо, что под маской не видно краски смущения, заливающей кожу, да и голос искажен преградой-украшением. - Увы, мой наряд не сочетается с этим чудом. - Едва покачав головой, касаясь тонкой ткани серебристой накидки, придерживая ту, рукой в ажурной перчатке. Серо-голубое платье, достаточно закрытое, не по-венециански скрывающее все прелести девушки от солнца и любопытных глаз. - Но, думаю, ожерелье великолепно подойдет к вечернему туалету для выхода в свет. Алые камни просто требуют внимание к себе. Если Вы не ревнивы, то подарок будет благосклонно и даже с радостью воспринят. - Как преображает иллюзия свободы. Всего лишь маска, прячущая лицо, позволяет дышать вольно, говорить так, как думаешь, не думать о том какое впечатление ты произведешь, ведь... тебя здесь и нет. Только женщина в маске. И всё. Ада Соколицкая? О чем ты, пресветлое небо. Сейчас в этой лавке ювелира находится сосем иная особа - более уверенная в себе и более близкая этому миру. Авантюрная Венеция
Вергилий: Остров Лаззаретто-Веккьо можно считать первой в мире лечебницей, предназначенной для карантина. Венецианский лазарет начал работу во время вспышки чумы 1485 года. В то время остров носил имя Святой Марии из Назарета, однако люди часто называли его просто Nazarethum или Lazaretum. В конце концов так и возникло современное название «лазарет». Фактически существование острова-лазарета спасало город на воде, который всегда находился в зоне инфекционного риска. Как только врачи диагностировали болезнь, человека отвозили на остров. Там все пациенты содержались вплоть до своего выздоровления. Умерших хоронили на территории острова. Для персонала лазарета не имело значения происхождение пациента. Неважно, был ли тот или иной больной представителем знати или бедняком: он должен был находиться на острове вплоть до выздоровления, а в случае смерти всех хоронили вместе, не делая исключений ни для кого. Условия содержания в лазарете также одинаковы для всех поступивших больных. «Это было похоже на ад… Зачумлённые лежат втроём или вчетвером на одной койке», – писал венецианский хронист XVI века Рокко Бенедетти. По словам летописца, «похороны» продолжались весь день без перерыва. Иногда умирающих и тех, кого из-за слабости принимали за мертвых, сбрасывали в братские могилы вместе с полуразложившимися трупами, ужасался Бенедетти. Некоторые пациенты Лаззаретто Веккьо выживали. Таких людей венецианские медики переводили на соседний остров Лаззаретто-Нуово, где им предстояло окончательно поправиться. по материалам Newsland Авантюрная Венеция
Вергилий: Ушли в отпуск на неопределенный срок. Тем не менее, всем нашим игрокам многократное "Ура!" и огромное спасибо. Этот год, проведенный вместе, был полон самых хороших впечатлений и ярких чувств.
DXV: Вергилий пишет: Ушли в отпуск на неопределенный срок. До окончания этого срока игра переносится в X-Files.
Вергилий: DXV, все верно. Большое спасибо.
полная версия страницы