Форум » Как построить игру » Как играть с Мэри Сью » Ответить
Как играть с Мэри Сью
00kami: Она прекрасна, как мечта, умна, как академик, талантлива, нежна и не позволяет себе грубости и стервозности. Хотите Вы того или нет, такое чудо проскользнет на вашу игру. И фишки лягут так, что Вам выпадет с ней играть. Это чудо все делает идеально, и отыгрыш засахаривается, чтобы Вы не делали, линия тонет в кисельной идеальности Мэри - Сью, сколь бы хорошим игроком ни был Ваш партнер... Итак вопрос: Как играть в паре с Мэри-Сью, что делать, чтобы оживить линию Приемы, идеи, каике-то проверенные ходы, опыт отыгранных ситуаций... Делимся, господа, делимся....
Обитель Вампиров: Raserei, клевая внешность, чо. Напомнило одного большого оригинала, чью анкетку я тут уже публиковал, но всем как всегда было пофиг: 1. Имя: Тошио 2. Фамилия: Накамура. 3. Возраст: 22 4. Внешность. Короткие тёмные волосы с обозначившейся залысинкой на макушке, бегающие карие глазки, широкие брови, незагорелая кожа, невыразительные черты, на лбу несколько мелких прыщиков, длинноватый нос с острым кончиком, которого Тошио постоянно касается, выдавая этим бессознательным жестом стеснительность и скрытые пороки. Губы яркие, средней пухлости, верхняя немного полнее нижней. Когда Тошио улыбается, становится видно, что два передних резца у него выдаются вперед. Это придаёт ему некоторое сходство с грызуном. Худощавое телосложение, низкий рост. Особые признаки отсутствуют. Будничный стиль одежды. Черные штаны и белая, выбивающаяся из-за пояса рубашка, серая парусиновая куртка. Стоптанные, но обильно напомаженные ботинки. На правой руке - электронные часы «Сasio». С собой – сложенный вчетверо большой полиэтиленовый пакет, внутри которого: томик стихов А.Блока, вазелин, резиновые перчатки, наручники, изолента, хлороформ, мини-вибратор с дистанционным управлением, фото-«мыльница» и фотокарточка обнажённой девушки в профиль. Парадный стиль. Старомодный серый костюм на 2 размера больше нужного, который на Тошио всё время морщится и топорщится. Коричневый шерстяной шарфик в крупную шотландскую клетку. Идеально белая рубашка, накрахмаленный платок в кармане пиджака и, как будто этого не достаточно, - белоснежная куртка. Все вещи аккуратно выглажены и сияют первозданной чистотой. В потайном кармане куртки он носит блокнотик с ручкой, на случай, если понадобится срочно что-то записать. Часы, само собой. Пакетик, само собой. Ботинки те же. Выходной костюм и отутюженные вещи Тошио надевает крайне редко, исключительно по большим торжествам. 5. Биография: В жизни каждого человека случаются ключевые моменты, оказывающие необратимое влияние на всю его последующую жизнь. Такие события поворачивают колесо Фортуны по совершенно неожиданному курсу и в одночасье могут менять личность до неузнаваемости. Чаще всего они случаются внезапно, их невозможно предвидеть или предотвратить. А, возымев место быть, неизбежно делят жизнь на «до» и «после», подспудно пририсовывая к характеру человека новые черты, отчего он уже никогда не сможет стать тем, кем прежде (даже если воочию разница незаметна). В жизни Тошио переломных событий было три. И начнётся его биография с первого. Что было до события - не имеет особого значения, поэтому отделаюсь сухой справкой: родился парень 17 июня 1987 года в предместье Окинавы, в типичной фермерской семье. Отец его работал трактористом 6-го разряда, а мать вела дом и примыкающее к дому хозяйство. Воспоминания Тошио. Момент №1. Вой пожарной сирены, треск бушующей огненной стихии, оглушительно, как петарды, выстреливающие искры, присевшие стены, языки пламени, алчные и всепожирающие. Плотная, как чёрный туман, удушающая дымовая завеса. Детский плач. Надрывный, полный страха и отчаяния. И алое зарево, разверзшееся над головой, там, где раньше была крыша. Пожарник – молодой парнишка с обгоревшими бровями, настоящий герой, протискивается сквозь пылающий ад к выходу. Его волосы, лицо и плечи покрыты хлопьями серой золы, его глаза слезятся от дыма, костюм на спине пропален до кожи, а кожа - до волдырей, он еле дышит, но продвигается. Через прожженные в деревянном полу провалы. Через крошащиеся балки. Шаг за шагом. К выходу. К спасению. На руках, бережно, как своего собственного, он выносит завёрнутого в брезентовый плед пятилетнего малыша. Мальчик уже не рыдает, только всхлипывает, протягивая ручонки к корчащейся в агонии пепла преисподней. «Мама… Папа… спасите их… Мама…» Ребенок хочет к родителям, он не понимает, почему так получилось, отказывается верить в реальность происходящего. Этого не может быть. Ещё вчера папа играл с ним во дворе в мяч, а мама была недовольна и слегка журила за то, что без спросу скушал пирог. Теперь он готов отдать все пироги на свете, лишь бы ещё раз увидеть её улыбку. Лишь бы только она… и снова плач. Он не хочет умирать, он так боится смерти, но и расставаться с родителями он тоже не хочет. Почему должно было так случиться? Почему его спасли, а папа с мамой остались там, в охваченном пожаром доме, погребённые под рухнувшим потолком? Ни у кого нет ответов на его вопросы. Люди в белых халатах сажают его в машину, предлагают чаю. Он любит чай, особенно с конфетками и пирожными, которые стряпает мама, но как? Как же без мамы-то? Почему, почему, почему, почему её не спасли? Почему не спасли папу? Почему? Вносят на носилках того дяденьку, который вытащил его из огня. Дяденьке плохо, он не разговаривает, только стонет сквозь стиснутые зубы. Мальчик отшвыривает протянутый ему пластиковый стакан, бросается к носилкам, хватает пожарника за руку и спрашивает: «Почему?». Слёзы капают на обожженную кожу. Дяденька молчит. Молчит и смотрит светло-светло-голубыми глазами, такими тусклыми, как будто они выцвели от всего увиденного. Он тоже не знает ответ. А потом его на «скорой» увозят прочь. И мальчика, чем-то уколов, тоже увозят прочь. Он прислоняется лбом к заднему стеклу машины и смотрит вслед дотлевающему пожарищу до тех пор, пока оно не превращается в маленький красный огонёк на чёрном фоне… Это последнее, что запомнил Тошио о том дне. На следующее утро он очнулся в клинике, из которой его быстро выписали и сдали в приют. Пожарника в тот же день увезли на операцию. А куда – неизвестно. Впоследствии мальчик не раз сожалел о том, что не узнал ни имени, ни фамилии своего спасителя. В приюте его кормили из рук вон плохо. И часто били. Он был мечтательным, отрешённым, хрупким и болезненным ребёнком. Такие дети неизбежно становятся мишенью для превосходящих по силе и жестокости сверстников, тем более, если это приютские. Не познавшие родительской ласки, обозлённые на весь свой крошечный мир зубастые волчата со взглядами серийных убийц. Эти маленькие маньяки способны расплющить булыжником череп кролика, с которым спали в одной кроватке и носились, как с любимой игрушкой; способны перегрызть глотку своему лучшему другу за одну-единственную конфетку. А потом в истерике биться головой о стену, пока не потеряют сознание, если конфетку им не дают. Им ничего не стоит связать изолентой мальчика, набить его нос и уши спичками, а потом поджечь. И это далеко не самое худшее издевательство, на которое горазда больная детская фантазия. Взрослые, едва переступив порог интерната в надежде усыновить малыша, пугались их взглядов, как если бы на них смотрел осуждённый на смертную казнь преступник. Немного понаблюдав за поведением приютских воспитанников, поражались их озлобленности и отказывались от идеи усыновления. А то и сразу сбегали, обзывая детей жестокими ублюдками и забывая о том, что жестокость - не причина, а следствие. Следствие отсутствия родительской любви. Кто же ещё вырастет из ребёнка, не видящего в жизни ничего, кроме побоев и унижений, как не ублюдок? Тошио был другим. На его долю выпала самая солидная порция лишений (ведь потерять в одночасье всех, кого любишь – гораздо хуже, чем вообще не знать своих родителей); над ним измывались, с ним обращались, как с никчемнейшим из отбросов, но сердце этого мальчика не очерствело, не спряталось под панцирем ненависти и цинизма. Сумело сохранить крупицу человечности, которая отличает затравленного ребенка от маленького зверя с налитыми кровью глазами. Отличие это на подсознательном уровне вызывало зависть в грязных душонках мелких негодяев, чьи пинки день ото дня становились всё увесистее. Воспитатели не только не заступались за Тошио, но и сами могли ему всыпать без причины. Впрочем, чаще брезговали, как если бы он был вонючим паршивым щенком. По большому счёту, им было наплевать, умрёт ли он сегодня от кровоизлияния в мозг или через пару лет в сточной канаве. Так прошло его детство. Однажды, угрюмым осенним вечером, сидя в подвале под замком с рассеченной губой и вывихнутым запястьем, мальчик, а, точнее, уже 13-летний юноша, решил, что чем терпеть побои, лучше сбежать из приюта. Улица, холодная и опасная, как любая неизвестность, пугала, но чаша его терпения переполнилась. Это случилось не как-то вдруг, хотя со стороны могло показаться внезапным. С того самого дня, когда он впервые получил по носу от главного забияки и, весь дрожа, забился в угол на чердаке, в глубины его сознания закралась шальная мысль «я выживу, не смотря ни на что». Он тогда плакал, разглядывая вытекшие из ноздрей красные капели на деревянном полу. Плакал от горечи, обиды и бессилия. Но мысль прижилась. Долгие годы она сонно тлела на дне его души, созревая, разрастаясь, постепенно делясь и множась, пока не выросла в неумолимую, агрессивную, не приемлющую ни отговорок, ни компромиссов силу. И эта грозная сила не шла на переговоры – она ультимативно требовала: «Сбежать!». Отступать было некуда. И он сбежал. Сбежал, чтобы столкнуться с внешним миром, жить одному на улице, ночевать в картонной коробке под мостом, воровать, грабить и попрошайничать. Проскользнуть через охрану оказалось нетрудно. Достаточно было инсценировать потерю сознания и попасть в лазарет. Лазарет – а, точнее, провонявший гноем и медикаментами клоповник, почти не охранялся. Стащив баночку хлороформа и с помощью него усыпив врача-ординатора - дедушку «божий одуванчик» - Тошио стянул со старого маразматика халат, очки в роговой оправе и шапочку. Уткнув лицо в больничную карту, изображая, якобы, из себя всецело занятого эскулапа, спокойно и без эксцессов прошёл мимо охранников. Его низкий рост не вызвал никаких подозрений – по счастью, усыплённый доктор был едва ли выше паренька на пару сантиметров. Жизнь на улице имела свои прелести. Первая из них заключалась в отсутствии измывающихся извергов. Вторая – в безграничной свободе. Он мог гулять, когда вздумается; ложиться спать, когда вздумается; просыпаться, когда вздумается; мечтать, когда вздумается; пить алкогольные напитки, буде такие останутся в подбираемых по урнам бутылках, и ничего ему за это не было. Через несколько недель приволья все синяки с него сошли на нет, раны затянулись, кожа приобрела здоровый оттенок. С лица исчезло запуганное, затравленное выражение. Он постепенно окреп и слегка загорел. В общем, красота. Радуйся жизни – не хочу. Были, конечно, и негативные стороны – нерегулярный прокорм, вши, холод, антисанитария. Одиночество? Отнюдь. Одиночество Тошио любил. А вот полиция... Конечно, воспитателям из приюта до своего сбежавшего подопечного не было никакого дела (даже лучше, одним ртом меньше), но вероятность, хоть и исчезающе ничтожная, что на него подадут в розыск, существовала. Появляться в городе парень не рискнул, жил на периферии, в картонной коробке под переброшенным через р.Йори мостом. Примкнул к компании бомжей-попрошаек. Из тех, которые сидят в инвалидной коляске возле банка или играют на аккордеоне в центральном парке. Отъявленные бездельники, лоботрясы, паразиты и балласт общества. С ними, чего греха таить, было весело. Но голодно. В этой тусовке каждый стоял сам за себя, благотворительностью никто не занимался: чего за день наклянчил – всё твоё. А Тошио клянчить не умел. Сколько ни пробовал побираться, ничего у него не получалось. Слишком уж сереньким и неприметным был, не умел изображать жалостливые гримасы, давить на чувства, вовремя лить слёзы, вот и получалось, что чаще всего засыпал с пустым желудком. И, хотя соблазну преступить закон сопротивлялся до последнего, однажды не выдержал. Голод, знаете ли, не тётка. Рискнул он на второй год своего существования без определённого места жительства, однажды ночью, когда двое люмпенов-наркоманов подбили его на грабёж станции автозаправки. Это было чистое безрассудство! Вместо оружия использовалась бутафория – детский водяной пистолетик, но всё прошло гладко: они завладели содержимым кассы, ящиком пива, десятью бутылками водки, тремя коробками чипсов «Pringles», блоком сигарет «Marlboro» и мятными леденцами, при этом успев дать дёру до того, как сработала сигнализация и подоспели менты. Счастью не было предела. Успех операции тут же, как белые люди, обмыли. Свернули в тёмную подворотню, накатили по стакану водки, вздрогнули, закусили чипсами и леденцами, покурили. Резко повеселели и возжаждали женской ласки, о чём не преминули сообщить в весьма цветастой форме. Захмелевшего Тошио потянуло на откровения. Он признался, что к своим неполным 15-ти всё ещё не познал радостей физической любви. Дружки преисполнились сочувствия и незамедлительно потянули его в злачный квартал – исправлять досадное упущение. Тут и произошло второе знаковое в жизни Тошио событие. Воспоминания Тошио. Момент №2. Вот он, весь в предвкушении идёт с приятелями по улице, вдоль которой, потрясая оголёнными бюстами, завлекают клиентов проститутки самых разных мастей и возрастов. Дружки его подбадривают. Он останавливается возле одной из «девочек», торгуется, заходит с ней за угол, и получает оральное удовольствие по высшему разряду. А когда приходит в себя, то обнаруживает, что вероломные подельники в это время смылись вместе с добычей. Внутренне обижаясь на себя за то, что остался в лопухах, он бредёт по переулкам, спотыкаясь и тихонько выругиваясь. Вдруг из-за угла, с весёлыми криками и гиканьем, выбегают трое подонков. Один из них, громко и дико хохоча, подбегает к парню и ударяет его в пах. Вся шайка неистово хохочет, улюлюкает и со всех сторон пинает несчастного. При очередном ударе, парня сваливают на колени, начинают злостно лупасить по голове, ягодицам, животу и спине. Тошио рыдает как ребёнок и просит, чтобы его оставили в покое. Пока один разбойник его держит за руки, двое других отходят в сторонку, шепчутся о чём-то, решив что-то себе на уме, оттаскивают к стене, стягивают с него штаны и начинают насиловать. Парень в ужасе заливается слезами, и орёт: «Не надо... умоляю, отпустите!». Подонки, не обращая внимания на крики, продолжают насиловать озверевшего беднягу: один сзади, второй пытается спереди; третий, пританцовывая, ждёт своей очереди. Вдоволь повеселившись, вся троица скрывается за поворотом. Парень еле приходит в себя и с вылупленными глазами робко уходит с того места, а потом начинает бежать по улице, опасаясь, что подонки вновь прибегут, и будут издеваться над ним. По статистике 90% юношей, подвергшихся сексуальному насилию со стороны мужчин в детстве и отрочестве, когда вырастают, становятся латентными гомосексуалистами. Пассивными, что характерно. Тошио вошёл в число оставшихся 10%, но приобрёл куда как более нездравые отклонения. Он долго переживал случившееся. Моральная трагедия была огромной. Раз за разом он прокручивал в голове ужасное надругательство над своим телом. Мечтал отомстить обидчикам. Не убить, а отплатить той же монетой. Уходил в себя, подолгу молчал. Позабыв о добыче пропитания, о полиции, целыми днями бродил по грязному парку, тут же и ночевал (а ведь стояла поздняя осень!). Перспектива окоченеть в эти тоскливые дни его нисколько не пугала. Парадоксально, но именно тогда те же самые прохожие, которые раньше равнодушно проходили мимо, начинали проявлять сочувствие, подавали ему: то мелочь, то пирожок, то недоеденный гамбургер. Как-то толстый, похожий на кондитера дядька остановился возле него, завшивевшего, сидящего под жухлым кустом со стеклянным взором, и протянул милостыню. В руке у Тошио нарисовалась крупная зелёная купюра. Дядька хитро ухмыльнулся и сказал, что это аванс, за красивые глазки, а если он хочет получить в десять раз больше, то придётся отработать. «Как?» Ухмылка мужика стала ещё мерзопакостней. Доставив ему удовольствие. Тошио в ярости швырнул деньги прямо в круглое, луноподобное лицо поганого педика и громкими проклятьями погнал его к лешему. Но педик не сдавался. Убегая, он сказал, на случай если парень передумает, что будет ждать его у себя, в варьете «Божественные крошки» и даже готов предоставить рабочее место с полным соц. пакетом. Неделю парень раздумывал. В нём боролись две сущности. Одна возмущалась и негодовала, а другая говорила, что терять больше нечего. Утраченной анальной девственности не вернёшь, на улице холодает, кушать хочется, и жить как-то надо. В итоге вторая победила. Парень устроился «мальчиком по вызову» в бордель, заправлял которым тот самый жирный гомосек. Работа оказалась не пыльная, зато денег за неё платили столько, сколько Тошио за всё свою жизнь не видел, даже когда они с приятелями ограбили кассу на заправке. Поскольку разгар этой «работы» пришёлся на самый момент полового созревания юноши, извраты, с которыми приходилось сталкиваться по долгу службы, оставляли неизгладимый отпечаток в его подсознании и, в то же время, постепенно приедались, переставали трогать и пугать. Наконец, он так к ним привык, что стал воспринимать чуть ли не как само собой разумеющееся. Более того, начал находить в них особое, острое удовольствие. К совершеннолетию (21 год), не осталось ни одного постыдного занятия, которого он бы не испробовал. C мужчинами ли, с женщинами ли, с гермафродитами ли. Но это была одна, скрытая покровами ночи, сторона его жизни. Дневная её часть протекала в довольно скучном, вялом ритме. Он просыпался в полдень, в своей квартире, купленной на солидную зарплату, пил чай, плотно завтракал, становился за мольберт и рисовал до поздней ночи, пока не наступало время отправляться на «дежурство». В быту был крайне неприхотлив. Львиную долю сбережений откладывал на личный счёт в банке «Континенталь», а в обиходе довольствовался необходимым минимумом. Одежду всегда носил одну и ту же. Обувь не менял годами. Резонно полагая, что «Bvlgari» от «Сasio» отличаются только ценой, был надёжно привит от дорогущих часов-фетишей. Для удобства завёл мини-набор «извращенца» (см. описание внешности), который, презирая кожаные несессеры, носил в обыкновенном полиэтиленовом пакете. Год назад, по какой-то неведомой науке причине, забеспокоился о том, что о нём подумает общество. Вплоть до того, что обзавёлся навязчивой идеей стать цивилом и устроиться кассиром в супермаркет. Кассиром его не приняли, зато взяли уборщиком. Тошио был безумно счастлив занять эту почётную должность. Поэтому, когда супермаркет закрылся и на его месте соорудили салон «Suzuki», пошёл по той же вакансии в режимную школу, где ему, сославшись на катастрофическую нехватку кадров, предложили, также, выполнять обязанности дворника на полторы ставки. Осчастливленный парень, благодатно тряся руку директора, с готовностью согласился. И выполнял свою работу, следует заметить, исключительно добросовестно, с запалом и энтузиазмом. Единственной проблемой была необходимость рано вставать, чего он не только страшно не любил, но и в принципе не умел. Однако с появлением в доме зловредной пожилой экономки (вылитой Фрекен Бок), которая каждое утро ровно в 6:00 грубо и безжалостно его расталкивала, задача подъёма решилась сама собой. Всю дорогу до школы он клевал носом и забывал компостировать талончик. Кондуктор рейсового автобуса вскоре к этому привык, сам отсчитывал сдачу и выталкивал его из салона на нужной остановке. Но эти незначительные компромиссы с самим собой стоили тех волшебных минут, которые он проводил на рассвете, подметая пустой и полный безграничного спокойствия школьный двор. В одно из таких умиротворённо-прекрасных пробуждений дня к нему пришла Любовь. Точнее, она приехала, с шумом и жужжанием ворвалась в его сердце и мечты, поселившись в них… навеки. Как это случилось, расскажет последний, 3 краеугольный момент биографии Тошио, занявший особое место его воспоминаниях. Воспоминания Тошио. Момент №3.Ослепительное, как расплавленное золото, солнце поднимается над школой. Цверенькают ранние пичуги. Утро стоит настолько чудесное, что похоже на праздник, поэтому Тошио надел свой выходной костюм, который на нём всё время морщится и топорщится. Он подметает пустынный, необитаемый школьный двор, постепенно убирает следы прошедшего дня. Вдруг, нарастая, начинает приближаться гул мотора. Разогнав спокойствие, в идиллический пейзаж влетает огромный страшный мотоцикл, за рулём которого – девушка в полупрозрачном платье. Нет. Таким оно только кажется. Платье воздушное и очень ей идёт, не скрывает ни налитой, упругой груди, ни тонкой талии, ни крутых бедёр. Застыв как вкопанный, Тошио любуется незнакомкой. Метла чуть не выпадает из его рук. Девушка - он готов побиться об заклад! – не простая смертная. Фея? Волшебница? Чародейка? Он никогда не видел никого красивее. И вот, она разворачивается, поправляет причёску и направляется к нему, утратившему дар речи от упоения и неожиданности. Она приближается на расстояние вытянутой руки, чуть наклоняет медноволосую головку и смотрит сияющими хризолитовыми глазами. Она здоровается. Он слышит грудной и бархатный звук её голоса. Он чувствует запах ирисов и жасмина от её волос. И вдруг понимает, что никогда не забудет этого аромата, этого мягкого голоса, понимает, что никогда не сможет сравнить их с другими запахами и голосами. Понимает, что никогда не пожелает других губ, кроме этих чудесно бледных, сочных и соблазнительно припухлых. Он вдруг понимает с необычайной чёткостью, что с этой минуты для него будет существовать только она, её шея, её плечи, её грудки, стянутые плотным лифом белого платья, её нежная, фарфоровая кожа, не сравнивая ни с одной из тех, которых он касался. Она окликает его, забывшегося и погрузившегося в экстаз. Он сгибается в благоговейном поклоне, хотя ему хочется упасть ниц и целовать ей ноги. Ей. Госпоже. Божеству. Совершеннейшей из совершенных. Он выпрямляется и видит совсем рядом её сине-зелёные глаза, прекраснейшие глаза в мире, глаза, которые, он понял это в первую же минуту, станут для него… Всем. 6. Характер: Для начала следует предупредить, что ни один из пороков Тошио не родился вместе с ним, - все были привиты недружелюбной средой, в которой ему довелось обитать, и все находились в состоянии непрестанной внутренней борьбы. В каждой черте этого прекрасного человека просматривалось кроткое и человеколюбивое начало, принявшее на время ложную форму. Главным пороком Тошио или, лучше сказать, главным началом его характера, которое неудержимо старалось воплотиться в свою натуральную форму и, естественно, находилось в состоянии извращённом, была склонность к самоуничижению, доходящая до обратного – желания самоутверждаться за счёт других. Реализовалось это самоутверждение через сферу сакральную, в которой можно было наиболее широко проявить и компенсировать все комплексы – через нездоровый секс во всех его противоестественных видах. Его несообразная внешность служила отличной маскировкой скрываемым изъянам психики. Чаще всего его принимали за человека глубоко неуверенного в себе (в чём были правы) и, следуя стереотипам о таких людях, думали о нём, как о неудовлетворённом и обделённом женским вниманием (а в этом глубоко заблуждались). Никто бы не подумал, что к 15 годам Тошио уже трижды познал радости плотской любви. И даже один раз – с женщиной! (Подробнее читайте в биографии.) А теперь вкратце опишу его основные черты и привычки. Скрытен. Говорить о себе не только не любит, но и всячески избегает. В компании предпочитает молчать, старается держаться особняком, терпеть не может находиться в центре внимания. В постели – со всеми, кроме Госпожи (так он величает свою возлюбленную), садист и дом, что является прямым следствием неуверенности в себе и невостребованности во всех прочих сферах чел-го существования. С Госпожой – напротив, мазохист и слуга. С ней и только с ней он раскрывается до конца, без стыда признаётся в своей истинной натуре. Обожает закрыться в своей комнате, отрешиться от мира, спокойно сидеть и рисовать всплывающие в воображении постапокалиптические и посткоитальные картины. Добрый и тихий. Преданный. Ценит дружбу. По первому зову готов прийти на выручку товарищу. Впрочем, не только товарищу, но и просто знакомому, и даже едва знакомому, а, случается, что вовсе незнакомому\страждущему\попавшему в беду человеку. А потом - иногда - усыпить хлороформом, связать изолентой и со смаком изнасиловать (но не убить). Его конечная цель - мир во всем мире и воцарение Совершенной Справедливости (далее по тексту – СС). А также возмездие негодяям, поправшим СС, несомое, разумеется, во имя Госпожи. Ради достижения этих благородных задач он не остановится ни перед чем. Но! И пожертвовать, в свою очередь, готов не меньшим (вплоть до собственной жизни, если потребуется). Жуткий соня. Обожает поспать, притом очень хорошо поспать. Сон его настолько крепок, что иначе, как сталкивая с постели, не добудишься. После пробуждения… нет, не делает зарядку, а тут же бежит завтракать! В этом состоит ещё одна его, скажем так, особенность, – он любит хорошенько набить брюхо, чтобы «запаса» хватило на пару суток. Когда он «ем», он, разумеется, глух и нем. Впрочем… даже больше: он полностью отключен от любых тревог и страстей, расслаблен и погружён в медитативный транс. И правильно! От трапезы, как и от дрёмы, ничто не должно отвлекать. Разве есть в мире вещи важнее, чем еда и здоровый сон? (Только нездоровый секс!) Обе привычки, и сонливость, и удавий способ наедаться, остались с тех времён, когда он вынужден был бомжевать по помойкам. Тогда ему редко удавалось хорошенько выспаться и прокормиться, поэтому и спал, и ел он с расчётом как следует «надышаться перед смертью». Ну, собственно, это всё, что можно в общих чертах сказать о Тошио. Вот такой он, милый соня, молчаливый миротворец и скромный филантроп со скрытыми пороками. Но как этот застенчивый парнишка преображается в кругу друзей и в обществе Госпожи! Сыплет шутками, отпускает галантные комплименты, заразительно смеётся – его просто не узнать. В такие моменты никому бы и в голову не пришло, что когда-то Тошио пришлось пройти через все круги преисподней. 7. Ваш ранг: Е 8. Оружие: Ну откуда оружие у обычного дворника? 9. Способности: пенис Тошио может простоять всю ночь напролёт без каких-либо вспомогательных средств. 10. Связь с вами: через ЛС выдам аську. 11. Частота посещения: каждый божий день. 12. Забросите форум?:: нет. 13. Пример поста в ролевой: Пример №1, в котором описывается, как Тошио придумывал план побега из сиротского приюта. Тошио доплёлся до своей комнаты и бессильно рухнул на кровать. Только здесь, свернувшись в клубок под спасительным уютом одеяла, он начал потихоньку приходить в себя. Его разум упорно протестовал против всей несправедливости этого жестокого, неправильного и безнадёжно глупого мира. Но сейчас сил на борьбу с ним не было, и парень желал только одного: спастись, укрыться от всей внешней грязи под благодатным покровом своей иллюзии. Как назло, воображение не спасало, фантазии не шли, все время вытеснялись навязчивыми слайдами недавних событий – грубое, как хороша встряска, напоминание о реальности. Сволочи! Бессердечные ублюдки! Эта поганая рожа хохотала, избивая меня ботинками по почкам… Это не люди! Звери! Звери! Животные… От этих мыслей его знобило, пробирала мелкая дрожь. Он помотал головой, рассеивая настырные воспоминания. Зарывшись ещё глубже в одеяло, подтянул колени к груди и сжался в позу эмбриона. - Хочу домой... – тихий, едва слышный всхлип, в котором взорвалось такое безумное отчаяние, словно это был не слабый писк добродушного мальчика, а громящий стёкла крик одичавшей от одиночества неприкаянной души. Нет! Я так больше не могу! Я этого не вынесу! Дьявол! Нет! Стонать и кусать локти – не дело. Надо собраться, успокоиться. Попытаться сбежать отсюда. Придумать совершенный план, который исключал бы малейшую вероятность неудачи. Так и сделаю. У меня не будет осечки. Всё должно сработать. Неудача исключена. Только действие. Только смелость, только решимость и отсутствие сомнений. Не отступать, не сдаваться. План молниеносно вызревал и обрастал деталями, сопровождаемый лихорадочным шёпотом распухших губ. С его реализацией Тошио не затягивал. Он пружинисто выскочил из постели, схватил табуретку и, замахнувшись, нанес ею солидный для своего тщедушного телосложения удар по пуленепробиваемому оконному стеклу (так надо). Удар рикошетом отшвырнул табуретку от парня, а парня - к двери, довольно болезненно впечатав его затылок в дубовый косяк. Он почувствовал, как сзади по шее стекает что-то вязкое и липкое. Кровь. В глазах потемнело, поплыли разноцветные круги, реальность отключила все звуки, всё смазалось и стало терять смысл. Он ещё успел подумать, что, наверное, заработал сотрясение мозга и, кажется, это даже в чём-то выгодно, но на этой мысли подступившая тьма поглотила сознание. Пример поста в ролевой №2, в котором Тошио поймали на горячем. Госпожа стояла над ним в мигающем свете настольной лампы, в чудесном рассеянном свете, в розблесках тлеющих ароматических свечей, в тонком платье, туго стягивающем нежную грудь, с распущенными по плечам медными кудрями и горящими хризолитовым огнём глазами, выпрямившаяся, стройная, грозная, опасная... И прекрасная. Она резко наклонилась, взглянула ему в глаза. Запах ирисов и жасмина опутал его, вскружил голову. - Молчишь? Так вот чего ты желаешь, Тошио! Вот каково твоё самое потаённое желание! Ты боялся себе в этом признаться или не мог решиться? Вот это, - она помахала перед его носом вырванным из тетради листочком, - это всё, на что ты способен? Описывать в своём дневнике извращённые фантазии? Ты думаешь, Я кому-то это позволю? Вытворять со мной всё это в своих паскудных мечтах? Он молчал. Сидел перед письменным столиком, на котором валялись скомканные листки, ручки и карандаши. Думал: «Как же она прекрасна, как же я хочу прижаться к ней, почувствовать её губы на своих губах, насладиться запахом её волос». - Простите… - всё, что смог он выдавить из себя. Хрипло и сдавленно. Она стояла над ним, усмехаясь и поигрывая острым перочинным ножичком. - Ай! – вскрикнула внезапно, - укололась! И показала ему тоненький указательный пальчик, на кончике которого выступила карминная капля. Сам не зная, что на него нашло, Тошио схватил пальчик и принялся жадно, как вампир, его сосать.
Raserei: Обитель Вампиров а чем плоха анкета? оригинально, да. и здорово,по-моему. обычно такие игроки самые сильные.
Обитель Вампиров: Raserei, я и не говорю, что плоха. Я наоборот в восторге от этого персонажа. (Мне бы такого на игру! *мечтательно*) И описание внешности, которое вы привели, мне тоже нра. Без подтекста и без иронии.
Raserei: Обитель Вампиров угу, но просто что не всегда "длинное описание внешности = описание невшибенных красот" как раз уродство и описывают долго и нудно)
Обитель Вампиров: Raserei, инфа 100%
Джудит: Raserei пишет: даже такой? Я говорила об отношении описательного объема внешность/биография. Как я могу оценить просто внешность? ) Хотя если в глазах "заключено великое таинство смерти", я уже беспокоюсь за игровые последствия. Это не Мэри, но скорее ее братец.
Обитель Вампиров: Джудит, а в чем проблема "таинства смерти"? Красивая метафорическая фигура речи. Пуркуа бы и не па? Анкету приятственнее читать, коли в ней не сухо все по-протокольному, а с образнымии сравнениями да с литературными выражовываниями. Вон даже циничный Пелевин так могет иной раз, инфа 100%, а он - авторитет, я гарантирую это.
Джудит: Обитель Вампиров Так то Пелевин ) Не надо злоупотреблять в анкете красивыми словами. Особенно если это "устоявшийся оборот". От лебединых шей и нежных губок, к поцелуям зовущих, не даром всех массово бьет на хи-хи. Когда один раз прочитал, оно и ничего, когда сто - реакция однозначная. Ладно, все с примерами, я тож с примером. Это Марти Сью (Мэри скучно, их все знают) Само по себе написано вполне сносно, но обратите внимание, сколько места отведено на подробности, вроде цвета вышивки на плаще, и сколько биографии персонажа ) Имя персонажа: Генрих Маноэль ла Дюбуа. Прозвище: Анри-Сириец или просто Сириец. Возраст: 26 лет. Место жительства: Корабль – дом мой! Род занятий: Капитан судна. Мореплаватель. Искатель приключений. Джентльмен удачи. Внешность: Тонкие черты лица выдают в нём не простое происхождение. Ровный аккуратный нос, тонкие губы и изящно изогнутые брови, тёмно-голубые, как лесное озеро, глаза, ровные белые зубы, длинные чуть волнистые пепельно-чёрные волосы, свободно падающие на плечи, и смугловатая кожа, могут поведать опытному путешественнику немало о том, что Анри имеет в роду и европейцев и жителей Востока. Кожа на лице и туловище огрубела, подставляемая палящим солнечным лучам, брызгам солёной морской воды и ветрам, холодным и тёплым, сухим и несущим в себе много влаги. На лице обычно присутствует короткая щетина. Сухощавый, среднего роста – пять футов и восемь дюймов (178 см), он весит около ста пятидесяти восьми фунтов и семидесяти шести унций (72 кг). В его теле нет ни капли лишнего жира. Под кожей чётко выделяются тугие мускулы и жилы. Обладатель такого тела вполне может передвигаться с грацией пантеры и быть стремительным, словно сокол, бросающийся на добычу. Ходит немного вразвалку, как любой человек, привыкший большую часть жизни проводить на качающейся палубе. Чуть заметно прихрамывает на левую ногу. На правой щеке, от скулы до уровня губ, пролегает глубокий вертикальный шрам. В моменты ярости глаза из тёмно-голубых становятся пронзительно синими, как чистое небо Востока. Голос слегка хриплый, ровный, обычно спокойный. Говорит с едва уловимым французским акцентом. Имеет особенность вести беседу на светский манер. Взгляд часто холодный, словно воды северных морей, немного грустный, но, бывает и весёлым, в предчувствии хорошей драки. На обоих предплечьях, с внешней стороны, нанесены татуировки в виде двух ятаганов (по одному на предплечье) чёрного цвета, что говорит о восточной его крови, доставшейся от матери. С левой стороны шеи имеется татуировка: «Бурбонская Лилия», так же чёрного цвета. Она, в свою очередь, рассказывает о дворянском французском происхождении Анри. На левом плече стоит клеймо раба: латинская буква «S», значащая «Slave». На правом предплечье, с внутренней стороны, выклеймена латинская «Р», что значит «Pirate». Спину украшают шрамы оставленные плетью. На передней стороне левого бедра есть округлый шрам: пулевое отверстие; на обратной стороне бедра остался такой же шрам от выходного отверстия, - пуля прошла насквозь, чудом не задев кость. Холодным оружием владеет одинаково хорошо обеими руками. Дюбуа предпочитает одеваться легко, но со вкусом. Он практически никогда не надевает ничего поверх белой, плотно прилегающей к телу, шёлковой рубашки, кроме длинного чёрного бархатного плаща. Манжеты, воротник рубашки расшиты золотыми нитями. Обычно рукава закатаны до локтей. На своём судне он часто ходит с оголённым торсом. В поясе Анри перетянут великолепной работы ремнём, от которого справа отходит ещё один, потоньше, наискосок тянущийся через тело, скреплённый с другим концом пряжкой на уровне груди, до левого плеча. Оттуда он вновь идёт наискосок вниз через спину и соединяется с основным ремнём. Кожаные штаны чёрного цвета имеют на всей длине бёдер и на коленях вставки из тройного слоя дублёной кожи, которые защищают ноги от касательных ударов. Обувается Маноэль в добротные кожаные сапоги с высоким голенищем, доходящим до коленей. Частенько надевает чёрную шляпу с широкими полами, загнутыми спереди и сзади и выдающимися по бокам. Впереди, к шляпе приделан маленький серебряный «Весёлый Роджер». Характер: Характер Дюбуа очень необычен, разнообразен. Спокоен до холодности, как человек много повидавший и много переживший. Расчётлив. Иногда жесток. В бою им овладевает ярость, присущая воинам Востока, он никогда не прячется за спинами офицеров. Убивает противника без промедления, не бьёт в спину. Хороший тактик, за что любим экипажем. Если прибывает в отличном расположении духа, то бывает весел, может даже вместе с кем-нибудь из простых матросов своей команды пропустить кружку-другую эля. В обычном состоянии он сдержан в своих эмоциях. Трудно по лицу Анри определить его настроение. Настроение может часто меняться независимо ни от чего: даёт о себе знать его французская половина. С дамами ведёт себя как дворянин. Всегда вежлив и обходителен. Во время серьёзной беседы, говорит не то, что думает, а то, что ему необходимо, чтобы добиться пользы от собеседника. Равнодушен к опасности. Генрих может стоять на мостике и спокойно любоваться закатом, в то время, когда вокруг рвутся бомбы, свистят пули и кричат раненые, конечно, при этом он не забудет отдавать приказы. Есть одна интересная черта: во время шторма, он сам стоит у штурвала, подставив лицо ветру и потокам холодной воды, льющейся с неба. При этом его глаза сияют счастьем и безумием. К врагам относится уважительно – сказывается французская кровь. При нужде вертит людьми, как умелый кукловод своими куклами. Генрих не способен на предательство. Если считает человека своим другом, то сделает всё, что может, в случае необходимости, чтобы помочь ему или ей. Маноэль не обделён чувством романтизма. Ему нравится смотреть на море, стоя у причала, на то, как тяжёлые волны, не спеша, двигаются к берегу, но с лёгкостью разбиваются о деревянные сваи, о камни у берега, о скалы. Он любит чувствовать дуновение бриза на лице, в волосах. У Анри захватывает дух от вида красивого заката или восхода, когда небо, на горизонте соприкасающееся с морской гладью, начинает едва заметно светлеть, ночь отступает, облака постепенно окрашиваются в нежно розовый цвет, который, через некоторое время, превращается в золотой, кажется, что эти облака отлиты целиком из золота, затем из-за горизонта показывается солнце, умытое за ночь в море, яркое, слепящее, облака из золотых становятся серебристыми, а небо приобретает такую синеву, что кажется, будто море и небо – это единое целое. Одной из привычек Маноэля можно назвать то, что он никогда не пользуется своим полным именем Генрих, только сокращением – Анри, он настолько привык к нему, что уже иногда забывает имя, данное ему при рождении. У Дюбуа уже вошло в привычку носить слева на поясе кинжал в богато украшенных ножнах. Даже ложась спать, а Анри, по обыкновению, спит в штанах, он не снимает это небольшое, но опасное оружие. В моменты глубокой задумчивости начинает слегка покусывать нижнюю губу. Генрих знаком почти со всеми трактирщиками архипелага, поэтому, зайдя в порт, он, уже, по привычке отправляется в таверну города, чтобы навестить старого знакомого и выпить кружку эля. Не любит носить грязную обувь, поэтому регулярно сам чистит свои сапоги и следит за тем, чтобы они оставались в таком состоянии как можно дольше. Есть и довольно нехорошее качество. Нехорошее в том смысле, что оно требует траты денег. Анри не может устоять перед дорогим красивым оружием. Он его коллекционирует. Ещё одно – это то, что ему нравится роскошь. Анри так же любит вкусно поесть. В общем Дюбуа старается получить то, чего был лишён долгие годы, но, к чему привык в детстве. Ко всему прочему, Маноэлю нравится ездить верхом. Оружие: Кинжал: вес – лёгкий; длина клинка – 30см; длина рукояти – 12 см; ширина клинка – 1,8 см; ширина поперечного сечения клинка – 3 мм; диаметр рукояти – 2,8 (вдоль) х2,2 (поперёк) см; глубина заточки – 4 мм. http://img179.imageshack.us/img179/808/1050108010851078107210831ch0.jpg Сабля: вес – лёгкий; длина клинка – 68 см; длина рукояти – 15 см; ширина клинка – 2,5 см; ширина поперечного сечения клинка – 4 мм; диаметр рукояти (форма овальная) – 2 (поперёк) х3,3 (вдоль) см; глубина заточки – 1 см. http://img179.imageshack.us/img179/115/105710721073108311031gi9.jpg Два длинноствольных пистоля. http://img179.imageshack.us/img179/5429/10551080108910901086108310801wz4.jpg Биография: О жизни Генриха Маноэля ла Дюбуа знают только он сам и его боцман Бертран Фуко. Из разговорах в тавернах можно узнать, что Анри – сын французского аристократа, приближённого к королевскому дому и племянницы Дамасского правителя, удивительным образом ставший неуловимым пиратом. А за его голову назначена награда в 750000 золотых. Дополнительно: Корабль Генриха - Шебека «Чёрный Единорог»; из денег – 25000 золотых.
Raserei: Джудит персонаж по квенте - Повелитель Чумы и демон. Т.е. это "каноническая" для того форума роль. Кагбе ему полагается того... таинства смерти-то. а вот приведенная анкета - чистое самолюбование.
Джудит: Raserei пишет: персонаж по квенте - Повелитель Чумы и демон. Т.е. это "каноническая" для того форума роль. Кагбе ему полагается того... таинства смерти-то. Охотно верю. Поэтому и говорю, что смотреть надо на анкету, а не на просто описание внешности из нее. Может, это демон, а может, аптекарь ) Вне контекста это неизвестно. Что для одного нормально, второму - выпендреж ))
Beastmaster: Альма пишет: Ну вот тоже - "злая, но добрая", "стерва, но внутри ангел" и т.д. Я бы тоже окрестила персонажа Мэри Сью. Ну вот и начало "признаки того, что ваш персонаж Мэри Сью". 1. Ваш персонаж добрая, но бывает злой. 2. Ваш персонаж сущий ангел, несмотря на то, что внешне это полная стерва. *задумчиво* Могу добавить- в 50% случаев такие персонажи подвергались в 12 лет жестокому изнасилованию, выглядели покруче голливудских звёзд, хотя выросли на самом дне общества, и спокойно могуи разделать под орех любого оппонента, но позволяют побеждать себя, потому что очень добрые.
Обитель Вампиров: Джудит, Так то Пелевин ) Я как-то трольнул на одном форуме деффок, подсунув им в качестве анкеты незамутненные отсебятиной выдержки из Достоевского. Деффки мало того что не признали классика, так еще и умудрились найти у него кучу грамматических ошибок. Пришлось тыкать носами в источник - убеждать, что это нефига не я сам придумал. Не надо злоупотреблять в анкете красивыми словами. Особенно если это "устоявшийся оборот". Вкусовщина. Лично мне за красивый оборот и плюсика не жалко. Пусть даже устоявшийся, если он к месту. От лебединых шей и нежных губок, к поцелуям зовущих, не даром всех массово бьет на хи-хи. Когда один раз прочитал, оно и ничего, когда сто - реакция однозначная. Пейсателя любой может обидеть. Я давно заметил как мало в инете (а, следовательно, и в жизни) людей, имеющих терпение по 100 раз объяснять новичкам одно и то же. Такие люди всегда становятся крайне ценными кадрами на своем месте. Проще всего оборжать анкету, сложнее всего - терпеливо в двухтысячный раз объяснить очередному уверенному в своей неотразимости игроку что не так, при этом не смешав его с гуаном. В вашем примере меня куда больше, чем описания внешности, насторожил характер. По ходу оно вообще тенденциозно, как показывает эта тема. GM-М клинит больше на характере а-ля Чак Норрис. GM-Ж клинит больше на такой внешности, какой им самим никогда в реале не видать без 12 пластических операций и штата голливудских стилистов. Что-то еще хотел написать... Ах да, соотношение объема описаний внешности к объему биографии, как я уже говорил - по моему скромному имху - ни разу не показатель. Вдруг игрок сам по себе хорош, но мыслит конкретно и заостряет внимание на деталях, отчего тяготеет к описанию как функционально-смысловому типу речи? Ему проще себя проявить как раз в описательных пунктах анкеты, а не там, где требуется вести повествование. Вот придет к вам на игру новый Виктор Гюго или Франсуа Рабле, а вы его так и обзовете МС только из-за того, что соотношение внешность/биография его анкеты в пользу первого...
Джудит: Обитель Вампиров пишет: Вот придет к вам на игру новый Виктор Гюго или Франсуа Рабле, а вы его так и обзовете МС только из-за того, что соотношение внешность/биография его анкеты в пользу первого... Понимаете, в анкете "биография" (для мастера, для партнеров) много важнее и интереснее, чем внешность. Блондин или брюнет, карие глаза или голубые, - это дело двадцать пятое и вобще мало кого колышит, кроме автора анкеты, а биография показывает формирование того самого заявленого характера, становление образа и дает потенциальные заявки на развитие оного. Соискатель может быть и Гюго, и Рабле, но мне, мастеру, его километр стройных ножек и шелковистых локонов нафиг не нужен. Я игроков набираю ) Для меня, если внешности много, а истории мало, это знак, что о жизни персонажа игроку сказать нечего, зато о морде есть чего, и в дальнейшем я получу много сцен самолюбования, но очень мало игры, как таковой.
Обитель Вампиров: Джудит, разумеется, умение игрока писать, его изысканный литературный слог и т.д. отнюдь не гарантируют и его блестящие игровые навыки. Но все рассуждения на эту тему уводят мою основную мысль куда-то в сторону. Быть может, виной тому не совсем удачный пример, который я привел. В общем, если без примеров, то я продолжаю считать, что ваша гипотеза о показательности соотношения внешность/биография не выдерживает критики. Может статься, что человек, потративший много сил на описания внешности, будет прилагать усилия и к сочному описанию мыслей, чувств, мотиваций героя уже непосредственно в игре, а это всегда желательно и почти везде приветствуется. Я так думаю.
Джудит: Обитель Вампиров пишет: то я продолжаю считать, что ваша гипотеза о показательности соотношения внешность/биография не выдерживает критики. Это целиком и полностью ваше право ) Если "без примеров", то по этому поводу вообще нельзя сделать никаких заключений.
полная версия страницы