Форум » "Занят войной и любовью" » Записки на манжетах » Ответить
Записки на манжетах
destiny: http://gamemix.rusff.ru/ Мы приглашаем Вас на необычный игровой форум. Вы можете прийти компанией или в одиночку, нарисовать квест для любого места и времени или отыграть небольшую пьеску, пока есть желание и есть драйв. Здесь приветствуется озвучивание Ваших желаний. Напишите свою сокровенную мечту и найдите единомышленников, которые захотят с Вами поиграть. Именно то, что Вы нафантазировали, прямо сейчас. Лохматые века, Возрождение или Новое время, реальная жизнь или антиутопия. Вы выбираете. Вы играете. Вы приходите, чтобы написать Вашу историю.
destiny: Наемник и воровка. Firefly - эпизод 1 Зои Уошбёрн пишет: Зрелище, за которым наблюдала Зои на коротком, но все же безопасном расстоянии, быстро стало напоминать ей цирковое представление. Такое можно увидеть на Скай-Плексе, заплатив пару кредитов. На главных ролях, разумеется, был Джейн, умело жонглирующий девицей и бутылкой, превращенной в оружие ударом о стойку. Уошбёрн закатила глаза. Кобб не смог обойтись без лишних эффектов. Однако все это дало время и возможность жирному борову, заправляющему наемниками, поведать в чем же состоит его маленькая ссора с девицей. Золотая статуэтка Будды… Это было что-то новенькое. Зои не пропустила эту информацию мимо ушей, но прямо сейчас всю ее значимость она не могла оценить. Значительно больше ее озаботили телодвижения короткошеего наемника, которого она с самого начала наметила в свои цели. «А вот это, пожалуй, лишнее… Я же не спасаю Джейна, вовсе нет. Просто уравняю его шансы», - придумала себе оправдание воительница, мягкими грациозными шагами заходя за спину наемника. - Я бы не стала этого делать, - промурлыкала Уошбёрн на ухо наемнику, в то время как ствол ее карабина чувствительно ткнулся ему в крестец, - Без глупостей. Держи руки так, чтобы я их видела, - проинструктировала она мужчину. Правой рукой держа его на мушке, левой она залезла в его кобуру и избавила его от револьвера, переместив оружие к себе за ремень на пояснице. Вот так. Зои была женщиной действительно обезоруживающей. Джейн Кобб пишет: - Что ж ты сразу не сказала, что такая богатая цыпа, - еле слышно прошептал он на ухо девчонке, игнорируя ее слова и не спуская глаз с окружающих. И когда толстяк почти ласково, словно бабу уговаривая, попросил отпустить девицу, Кобб уже знал, что не сделает этого. Почему? Причин было несколько. Во-первых, даже если он согласится, его вряд ли оставят в живых. Там, где крутятся такие суммы – ненужные свидетели только во вред. И ведь надо же было так вляпаться! Вот и помогай после этого людям, когда от этой помощи одни неприятности… Впрочем, нет. Одна приятность все же была. И именно она стала второй причиной, по которой Кобб не собирался отдавать девчонку. Полмиллиона! Глупо позариться на пятьдесят тысяч, когда можно получить в десять раз больше. - Удвой мою долю – и мы договоримся, - растянул губы в ухмылке наемник, одновременно, боковым зрением отмечая, как от дверей в его сторону движется еще один тип, наружность которого не оставляла сомнений в его принадлежности, но его перехватила Зои. Надо же, как великодушно с ее стороны остаться и помочь ему! Ухмылка на губах Джейна стала еще шире. - Dòngshǒu?* - добавил он. А в следующий миг со всей силы толкнул девчонку вперед на типа с оружием и толстяка. Рискованно? Конечно! Для девицы. Но раз уже эти субъекты так пекутся о ее целости, значит стрелять не будут. А если все же будут то – не повезло. И с этой мыслью Кобб резко развернулся к типу за спиной, нанося ему удар в грудь или горло, куда придется, обломком бутылки. А освободившаяся рука метнулась к пистолету. *По рукам? (кит.)
destiny: Что происходило за кадром в "Степфордских женах" Айры Левина? Фантазии на тему превращения неидеальной жены в идеальную hausfrau. Practice makes perfect, part 2 Пол Вачовски пишет: После душа Пол тщательно вытерся, чтобы на коже не осталось капелек влаги, переоделся в свежую сорочку того же оттенка и спустился вниз. На его губах играла довольная, несколько мечтательная улыбка: этот день он не раз смаковал и проигрывал у себя в голове, с приятным волнением представляя супругу. Идеально. Все должно пройти идеально. Слова сладко, как ирис, таяли во рту, и Вачовски зашел на кухню. Привычный беглый взгляд выхватил не менее привычные мелкие недостатки и остановился на Линде. Пол поиграл желваками; губы дернулись в гримасе. - Уже ознакомилась с чудом техники? – в голосе прозвучало явное разочарование, которое он не смог скрыть. – Я думал, тебе настолько понравится, что ты захочешь тут же опробовать его в действии. Во всяком случае, обычно так…– Пол осекся и совладал с собой. Расслабляя руки, которые успел недовольно скрестить на груди, он плавно махнул в сторону стола и иронично добавил: – Впрочем, вижу, у тебя все готово. Оставим комплексные обеды на завтра. Переместившись ближе к жене, с несколько натянутой улыбкой он приобнял ее за талию и мягко отобрал бокал с вином. - Дорогая, я заметил за тобой эту вредную привычку из прошлого. Смею заметить, это тебя не красит. Это не красит ни одну достойную женщину, – Пол перевел задумчивый взгляд на стену повыше головы Линды. За стеной находился кусочек газона, два невысоких заборчика и стена, за которой проживали Дэйв и Фэй Пристли. - Я всего лишь хочу помочь тебе стать лучше, – он прикоснулся губами к волосам супруги. – Чтобы ты выбросила из головы всю прошлую ересь. С новым блендером ты можешь делать себе по утрам апельсиновый фрэш. Линда Вачовски пишет: Пальцы разжались, нехотя, на грани открытого непокорства, отдавая бокал мужу. Линда нахмурилась от обиды, почти детской, до закушенной губы и глубокого вздоха. А что, разве обязательно делать ее лучше? Разве человека любят не таким, какой он есть? Но сказать это Полу прямо сейчас, значило бы непоправимо испортить вечер – это раз. Во-вторых, Линда была молода, но не глупа, и понимала, что в Степфорде на ее мужа смотрит слишком много глаз, и его жена должна соответствовать его статусу. Собственно, сам Пол был с ней достаточно честен в этом вопросе, предупредив еще до свадьбы, что от своей супруги он ожидает определенного поведения. Так что, милая, будь добра. Только вот четыре месяца назад это не казалось такой уж большой жертвой, а теперь - да, теперь казалось. Поэтому промолчать не получилось. - Я стараюсь стать лучше, Пол, - тихо проговорила Линда, накладывая на тарелку мужа мясо с горошком. – Я учусь готовить твои любимые блюда, ношу платья, которые считаю некрасивыми и прически, которые мне не нравятся. Вчера я целый час выслушивала лекцию миссис О’Доннован о том, какую мастику лучше всего использовать для пола, слушала, улыбалась, хотя более скучной особы свет не видывал. Все это я делаю, чтобы угодить тебе, Пол. Пожалуйста, цени это, так же как я ценю твое терпение. Села с королевским достоинством, расправив на коленях льняную салфетку, и тут же испортила всю картину, послав мужу просящий взгляд: «Давай не будем ссориться. Сегодня – не будем». Степфордские жены
destiny: Святые из Бэйликса. Firefly - эпизод 2, или как играть в кости на пару с Ривер Тэм. Ривер Тэм пишет: - Какая глупая игра, - пробормотала Ривер, прижимаясь щекой к грубой ткани куртки Джейна, сочтя его плечо более надежной опорой, чем хлипкий стол, за которым играли местные. Она все никак не могла связать кости и деньги. Это же игра. За игры не платят. Тем более за такую простую. В чем смысл? Очевидно же, как лягут кости, для чего эти глупые ставки? - К чему все это? - шепотом поинтересовалась Тэм. Ей не хотелось выглядеть глупо, а Джейн, кажется, в это что-то понимал. О. Он почти как её храбрый туземец-проводник в этом хитросплетении пропитых джунглей. Ох. Ривер подняла руку и потерла лоб. Жарко-то как. А где там её стакан? Кажется, этот градус не так плох, как показалось ей вначале. Такая... легкость. - Зачем он загадал восемь, когда выпадет четыре? - продолжала допрос Тэм, следя блестящими глазами за костяным стаканчиком, в котором гремели кости. Ривер сморгнула, нетерпеливо дернула Джейна за рукав и повторила, - Зачем?.. Джейн Кобб пишет: Ривер протиснулась следом за ним, опираясь о Джейна, словно он был столбом. Но увлечённый игрой здоровяк даже не придал этому значения. Лишь пробормотал: - Много ты понимаешь, - когда полоумная посмела назвать игру глупой. И что значит зачем?! Естественно возиться с девчонкой Кобб не собирался, как не собирался ничего ей объяснять, еще чего не хватало. - И вообще, не твоего ума дело! – огрызнулся он. А в следующую секунду, когда кости упали на стол, и на них выпало четыре, его словно ошпарило. Полоумная предсказала результат?! Или это было лишь совпадение? - Подожди, ты что, знаешь, какие кости выпадут?! – переходя на шепот, чтобы их не подслушали, выдохнул Джейн, поворачиваясь к девчонке. А в душе уже нарастало ощущение близких и легких денег, одно из самых прекрасных ощущений в этом мире… Ведь если Ривер в правду предсказывает результат, то это… это… это же сколько кредитов можно выиграть! Вот только поверить в такую удачу было трудно, и сперва нужно было проверить способности девчонки. Тем временем, проигравший, с досадой стукнул кулаком по столу и выругался, передавая кости другому, который уже их потряхивать, произнеся: - Двенадцать. И покосившись на девчонку, Джейн шепотом спросил: - Что будет?
destiny: Продолжение герметического детектива Убийство в Блэкберн-холле. Мисс Мэри Финч продолжает изучение местного террариума, и натыкается на белую вороне в стане павлинов. A thief knows a thief as a wolf knows a wolf - Вор узнает вора так же, как волк узнает волка. Mary Finch пишет: Под взмахи метелки воображаемые негритята умирали один за другим. Мэри даже с некоторым удовольствием тщательно сметала пыль с резного пюпитра старого «стенвэя», жалея, что не умеет играть на нем даже одним пальцем. Эту науку в школе им не преподавали. - Последний негритенок посмотрел устало, Вздохнул, повесился, и никого не стало… - на несколько минут в музыкальном самлоне воцарилась тишина, подобная той, что бывает в старом пустом доме. Но Мэри знала, что пустота эта обманчива, а тишина может в любой момент разлететься от звука шагов или голоса… и горе тем, кто окажется застан врасплох. Так что шаги она услышала. И узнала, точнее, догадалась о хозяине башмаков. В музыкальный салон входил молодой человек, поступь была достаточно быстрой, даже несколько резкой… и из двух молодых людей, один бодрствовал гарантировано, а второй, если бы и вошел, то шаги его звучали бы иначе. Мэри не могла сказать с уверенностью, как именно она отличает их, но внутри будто жило какое-то звериное чутье, говорящее «вот идет хозяин». Сейчас чутье молчало. Она обернулась на его голос, как будто и не слышала, как мистер Эрли входил. Встретила его улыбку, и улыбнуться в ответ получилось само собой. Чего у этого мужчины было не отнять, так это внешности и обаяния. Даже странно, что он не стал знаменитым актером. Было в нем что-то, заставляющее следить глазами за мимикой и жестами, за тем, как он двигался… Мэри отметила и фляжку в руке мистера Эрли и предположила, что там бренди. Хотя ради визита он мог и на хороший коньяк разориться. Очень по-английски… но пить с утра? Девушка смахнула последнюю пылинку с рояля и окончательно развернулась к гостю. - Доброе утро, мистер Эрли, - ее следующая улыбка была улыбкой горничной, доброжелательной и бесстрастной, - Меня зовут Мэри. Отчего-то она опустила фамилию. Это был больной вопрос после разговора в столовой. - Не волнуйтесь, сэр, все в порядке. С вашего разрешения, я пойду, чтобы Вас не беспокоить. Это были стандартные слова, предусмотренные стандартной ситуацией «горничная удаляется делать другую работу и не докучать господам». Правда, их сопровождал несколько не подходящий по обстоятельствам заинтересованный взгляд. В конце концов, мистер Эрли был едва ли не первым гостем Блэкберн-холла, который спросил, не мешает ли он ей. Это было забавно. Действительно забавно, и она улыбнулась этой шутке, всю глубину которой могли понять только слуги. Считалось аксиомой, что господа не могут мешать слугам. Вот не могут и все. Не в состоянии представили высшего класса сделать что-то, мешающее слугам. Это только слуги все время мешают господам. И если взглянуть на это дело с другой точки зрения… Она и смотрела. Стояла и смотрела, легко касаясь пальцами крышки рояля, хотя ей давно уже полагалось или исчезнуть, или, присев в реверансе, спрашивать, не угодно ли что-то мистеру Эрли. Хоть и нежданному, но гостю Блэкберн-холла. Видимо, она так и не смогла, не успела влезть обратно в шкуру образцовой горничной, которую несколько неосмотрительно сбросила полчаса назад. И от которой чертовски устала, хотя была служанкой всего три года. А казалось – с рождения. William Еarlе пишет: Мистер Эрли. Да, душка Уильям лелеял в глубине души мечту – иметь такой же (ну, или почти) дом, красавицу-жену, слуг, которые будут назвать его «мистер Эрли». При случае, он даже с удовольствием играл роль джентльмена. Но сейчас, после беседы с мистером Кавендишем, такого желания не было, наоборот, в душе Эрли родились демократические порывы, неуместные в этом гнезде старого аристократа. - Да бросьте, Мэри, ничуть вы мне не мешаете, - отсалютовал горничной фляжкой «мистер» Эрли, почти невольно входя в роль «своего парня», у некоторых лицедейство в крови. Речь стала попроще, поплоще. Эх, не слышит старый черт, Кавендиш-старший своего будущего зятя, то-то кривил бы губы, окатывая его презрением с ног до головы! Ну, да к этому мы привычные, это сколько угодно. – Я тут посижу, вряд ли кто-то из моих будущих родственничков решит с раннего утра помузицировать. На редкость душевные люди. На редкость. Помолчал, разглядывая безупречно-лакированную поверхность рояля. Из черной-черной глубины, как в детской страшной сказке, всплывало его лицо, знакомое и незнакомое. Видоизмененное, как будто этот дом уже наложил на него свою печать. Стало страшно. Все-таки пить на голодный желудок – не лучшая идея. По стенам комнаты висели портреты некоторых членов семейства с музыкальными инструментами в руках и одухотворенным выражением лиц, но для Эрли они все сейчас были на одно лицо. Только Элинор, пожалуй, была другой. Живой. Стало тоскливо. - Как вы их терпите, Мэри, - задушевно вопросил он у своего отражения в крышке рояля. Честь хвала горничной – на нем ни пылинки. – Послать к дьяволу таких хозяев, у них глаза, как у снулых рыб. И столько же жизни. Неужели не хочется, а? Убийство в Блэкберн-холле
destiny: Свершилось. Practice makes perfect, part 2 Пол Вачовски пишет: И, воровато пробежав взглядом по пустующим местам, отведенным для детей (образцово: мальчик, похожий на отца, и девочка, такая же миленькая, как ее мамочка), Пол не стал сдерживаться. Театрально закатив глаза, он не менее наигранно выдохнул: «Линда!». В этот момент еще возможно было перевести семейную драму в более легкую форму, свести все к шутке и натянутым улыбкам, даже добавить немного печали и извиняющихся интонаций, как было с Дженнифер, когда бедняжка тонула в ванной, и потом отмываться от ощущения грязных и мокрых рук. Но эта пигалица – о, он достаточно ее терпел! Как она его бесила, сейчас и всегда, маленькая, неблагодарная, неуклюжая дрянь: Вачовски зло сузил глаза. - Эта скатерть была на нашей свадьбе, – он удивился собственному голосу, неожиданно спокойному и отрешенному. Крутанувшись на каблуках, Пол подошел к раковине и, нашаривая в шкафчике под нею резиновые перчатки, продолжил, исключительно для того, чтобы не потерять внимание жены: - Мне правда жаль, что так выходит, Линда. Каждый может подтвердить, – найдя и натягивая перчатки, делая вид, что собирается приступить к немужскому занятию, мытью посуды, после так и не удавшегося вечера, он выпрямился и пустил воду, – что я пытался…скажем так, изменить тебя безболезненным способом. Ладони были подставлены под струю воды, но взгляд Пола растерянно блуждал по столешнице разделочного стола. - Но ты… Нет! Он представлял себе все не так. Что-то пошло неправильно. Но в какой момент? Вачовски судорожно соображал. Что-то не так. -…неисправима! Моментальное решение: рука скользнула в распотрошенную подарочную коробку и сжала запасной нож. Развернувшись, он резко, но почти наудачу ударил вперед, туповатое лезвие лишь слегка чиркнуло по подбородку женщины. Линда заверещала, как в дурном сне, и пробовала его оттолкнуть. Завязалась нелепая борьба, в которой он никак не мог дотянуться до ее шеи, и зачем-то приговаривал «успокойся!». Потеряв равновесие, Линда зацепилась пальцами за скатерть, с грохотом стянула всю посуду и упала на спину, и только тогда, нависнув над ее телом и замахнувшись, он смог рассечь горло. Вачовски не успел отпрыгнуть до того, как брызнула кровь: светлая сорочка пошла пятнами. Резина перчаток зловеще скрипела. Не так. Это должно было быть невинное замыкание. Неисправный комбайн. Немного жарко. Она не должна была перечить. Пол тяжело дышал. Черт побери, с этой сучкой он забыл про свет! Он не выключил свет на кухне, где тончайшие занавески. Жители Степфорда были людьми без каких-либо предубеждений, но все же не стоило выставлять столь интимный процесс на всеобщее обозрение. Вачовски вздохнул и пригладил волосы сгибом кисти, куда не попала кровь Линды. В раковине понемногу собиралась вода. Степфордские жены
destiny: Фантазии на тему «Чужого». *кликабельно Дэниэл пишет: Коммуникатор выдал очередную порцию помех и смолк. Подавился. - Знаете, что я вам скажу, ребятки? – хмыкнул Томсон. Бодро, но как-то натянуто. – У нас в армии один закон: не можешь удержать объект, не позволь захватить его другому. Жми на кнопку, перегружай реактор, хоть смолой облей и чиркни спичкой – пусть горит к едрене фени. Ни себе ни другим. Героем подыхать не страшно, тем более в хорошей компании. Представьте вытянутые жвала хреноголовых при виде упитанного ядерного гриба… За такое зрелище мать родную продать не жалко... Дэниэл слушал. Анализировал. Люди не поддаются анализу. Взаимоисключающие. - Не знаю, успели вы подать сигнал бедствия, знаю другое – если сюда заявятся спасатели – сами понимаете, что будет. Кровищи! Поэтому… - Не заявятся, - неожиданно парировал Дэниэл. – «Вейланд-Ютани» не заинтересована в сохранении жизни колонистов. «Вейланд-Ютани» заинтересована в получении… образца. Около 57 лет назад экипаж корабля «Ностромо» столкнулся с неизвестной формой инопланетной жизни. Паразитами-ксеноморфами. Или «хреноголовыми», прибегая к вашей аналогии, Томсон. Среди экипажа «Ностромо» был научный офицер. Синтетик. Устаревшая модель. Он получил приказ во что бы то ни стало сохранить… образец. Любой ценой. Экипаж погиб. Схожий приказ получил и я. Насколько видите, не выполнил. Я согласен с Томсоном, Наоми, мы должны уничтожить базу. - Не существует безвыходных ситуаций, - говорил кто-то Дэниэлу. – Существует не очень удобный проход. - О чем вы? - О жизни, Дэниэл. Выживет тот, кто не боится испачкаться. - В чем? - Например, в предательстве. - Мы не сможем спасти вашего брата, Наоми. Да, вы верно подметили: я – не человек. Но и не та бездумная машина, за которую многие (вы в частности) принимают синтетиков. Вид чужих страданий не оставляет меня равнодушным. Однако я понимаю, отдаю себе отчет: жизни миллионов, миллиардов – важнее. Томсон удивленно выгнул брови. Створки лифта начали закрываться. Скрипнули. Черная, влажная лапа со скрежетом вцепилась в дверную панель. Дэниэл обернулся. Наоми Росс пишет: - Томпсон, на этой базе помимо нас есть ещё выжившие и среди них дети. Не знаю, долго ли они ещё продержаться, но решать за них я не хочу. Если в итоге мы останемся втроём, всегда пожалуйста, я лучше подорву станцию, чем позволю этим тварям… использовать меня по назначению. – ёмко. Кратко. Информативно. Рука потянулась к кнопке лифта, но застыла. Дэниэл заговорил. Наоми слушала молча, в лице не изменилась. Развернувшись, Росс размашисто ударила Дэниэла по лицу, вложив в удар всю силу, на которую была способна. Синтетик, не ожидавший такого открытого проявление агрессии, отскочил к панели. Женщина прижала андроида к стене, локтём упёршись в глотку. В эту секунду так страстно хотелось надавить на горло, заставить его страдать так же сильно, как и он заставил их. Чтобы в стороны брызнула молочно-белая кровь. Синтетики чувствуют боли? Они вообще что-нибудь чувствуют? - Так ты знал? Знал с первой минуты, когда на станцию привезли Джордана с этой хренью на лице и понимал, чем это может обернуться? – голос звучал надрывно, с ужасом, с осознанием того, что всё это можно было избежать. - Из-за тебя они все погибли. Из-за тебя умрём мы. И когда ты сдохнешь Дэниэл, а ты непременно сдохнешь, я хочу чтобы твоя последняя мысль была о том, что именно ты виновен в смерти сто пятидесяти восьми человек. Не эти долбанные твари, а ты. Надеюсь, все твои микросхемы сгорят от осознания того, что ты нарушил все основные законы робототехники. – Наоми отступила, отпустив Дэниэла. Смысла не было. Всё уже сделано. Двери закрывались, но чёрная, узкая нечеловеческая рука пролезла в щель, заставила решётки разойтись. Большая тварь, видимо старше тех, с кем они встречались до этого. Может быть, это тот самый малыш, что вылез из Джордана. Как вымахал, красавец. Мама будет им гордиться. Всё произошло слишком быстро. Тварь прыгнула на Томпсона. Брызнула алая кровь. Вспомнился Джонси, надо было его оставить в Мичигане. Надо было. Internecivus raptus
destiny: Заявка игрока (игрока быстрого, креативного и приятного во всех отношениях) Разыскивается партнер (партнеры) для одного или нескольких эпизодов по мотивам сериала «Звездные врата». Коротко о хотелке: Джейн Кобб пишет: В идеале, хотелось бы поиграть неканоническим персонажем в составе неканонической, недавно созданной группы ЗВ-2, 3, 25 и т.п., или же, скажем, стажером-неканоном в составе ЗВ-1. Временная ситуация: либо середина-конец первого сезона, когда люди только-только начинают открывать другие планеты и попутно воюют с гоаулдами, либо середина-конец девятого сезона, столкновения с Орай. Но если у других желающих поиграть по данной тематике будут другие предпочтения, можно взять иные временные промежутки. И против Атлантиды я возражать не буду, хотя ЗВ, конечно, ближе. Сюжеты для отыгрыша могут быть любыми: миссия на планету, в которой пропали врата/столкнулись со злобно настроенными аборигенами; попадание в альтернативную реальность/другое измерение; проникновение в лагерь гоаулдов с диверсионной миссией или для похищения какой-нибудь технологии; какое-нибудь ЧП на базе. Желающим поучаствовать в динамичном и полном неожиданностей космическом приключении предлагается стучаться сюда, или обращаться на «Манжеты», в ЛС непосредственно к Джейну Коббу. Ремарка от администратора. У нас весьма жесткие требования к уровню писанины участников форума. Я могу попросить предоставить мне пробный пост в ЛС. Просьба учитывать этот момент и не обижаться в случае отказа от предоставления игровой площадки.
destiny: Продолжение приключений английского джентльмена в Рио. Погоня за золотом против личных интересов. Маркиз Абранчес и Сесил Блаунт обнаруживают тело пропавшей сеньориты ди Алмейда. Не ищи правды в ночи Антонио Да Силвейра пишет: Как только с деньгами уладилось, а Да Силвейра поручился за то, что все будет выплачено в размере да вовремя, их, вопреки ожиданиям, не выгнали в ночь, не взяли с собою, чтобы идти по следам злоумышленников. А отвели в сумрачное, увитое тенями патио, где предложили размещаться да совершенно не по светски в качестве питья предложили кокосовую воду и кафезиньо. Кофе, который полагалось поглощать крохотными приторными порциями, довольно быстро иссяк, как иссякли и они оба со своею беседой. Ничего не значащий поток воспоминаний о Лиссабоне Антонио фильтровал так, чтобы не высказать ничего лишнего, а собеседник так и вовсе казался то подавленным, то ступившим на грань безумия. Луна прочертила уже полнеба своим бледным, блистающим ликом, когда из дремы Антонио вывели тихие шаги. Оказалось, он сам не заметив того, забылся в плетеном кресле каким-то лихим, беспокойным сном, в котором их благодетель и помощник в поисках требовал с Силвейры в уплату за помощь карту и пособничества в судебном разбирательстве против сеньора-супруга Жулианы. В знак доброго расположения духа от Антонио ожидали, что он пришлет в коробке свой палец с перстнем. "Кровная дружба, так всегда делают в Рио де Жанейро" - гулким голосом вещал во сне его визави. Наверное еще и потому, что он смог освободиться от оков этого странного бреда, маркиз так обрадовался пришедшему. По его сухому, носатому и словно птичьему лицу совершенно невозможно было понять, - какие вести. Их отвезли обоих мимо порта и залива Ботафого, туда, где большой парк Фламенго прилегает к океану. И именно здесь, среди причалов, частных суден и суденышек их ждали еще чеверо людей - таких же угрюмых и невзрачных, как и их сопровождающий. За их спинами, на дощатом скрипучем настиле лежало тело. Платье, даже мокрое, мертвенно белело под светом луны. Сесил Блаунт пишет: Блаунт до последнего цеплялся за крохотные, шероховатые намеки в речах маркиза, его собеседников, их лица сливались в одну серую массу, их голоса хрустели в голове, как хрустит февральский снег под сапогами на вересковых пустошах Нортамберленда, жажда деятельности постепенно сменялась в нем животным страхом, приправленным, как щепотью хины, осознанием непоправимого. Он ждал. Глотал кофе, обжигая небо, пил беловатую жидкость – без вкуса и запаха, не понимая, что пьет. Глупая шутка, азарт охотника, выбравшего добычу, умело расставленные силки, разочарование, оттененное ноткой сарказма равнодушие… вчерашняя злость на девчонку, поманившую его призрачной доступностью – где то было? Казалось, минула сотня лет, прежде, чем Блаунт понял, что следит за каштановыми локонами сеньориты ди Алмейда с ревностью скупца, которому взгляды посторонних на принадлежащее ему сокровище крохотными иглами вонзаются в сердце, прежде, чем осознал, что страх потерять эту девушку сильнее уязвленного самолюбия отвергнутого ловеласа. Осознание пришло не вдруг, но пришло слишком поздно. Сесил сделал шаг вперед – немые тени расступились перед ним, освобождая проход к недвижно лежащему женскому телу в бледно-розовом газовом платье. Волосы развились, темными змеями струясь по лицу, шее, открытым плечам. Он опустился перед ней на колени, дотронулся до щеки – она была холодна. Каменным, могильным холодом веяло от того, что несколько часов тому назад было самой жизнью. Ни кровинки не осталось в лице повернувшегося к молчаливым свидетелям человека. - Я хочу знать, кто сделал это. Золотая лихорадка. Бразильское Эльдорадо.
destiny: Выдохнули. Наоми Росс пишет: Жизнь странная штука. Для Дэниэла, наверное, то были самые живые пятнадцать минут его короткой жизни. Для Наоми - лишь глупая невнятная отсрочка от неминуемой смерти. Она молчала. А Дэниэл говорил. Он был достаточно оживлён для того, кто собирался умереть в ближайшее четверть часа. Умирать во имя чего-то… или даже кого-то. В этом был смысл. Глубокий. Жертвенный. Даже сакральный. Наоми умирала просто. Потому что не хотелось жить. Впереди послышалось шипение. На этот раз им повезло меньше. Взрослые особи возвращались в гнездовье. Не заметить Дэниэла и Наоми было просто невозможно. Слишком много возни. Слишком много шуму. Времени на раздумья не было. Девушка развернулась и обняла синтетика. Прижалась губами к холодным губам. Не поцелуй. Признательность. Благодарность. А потом побежала. Побежала вперёд. Сапоги тонули в органической жиже. Догнать её было не сложно. Да она и не старалась. Перед Наоми выросло существо. Глянцевый продольный череп. Выдвинулась нижняя челюсть. Оно смаковало момент. Предвкушая вкус крови. Добыча поймана. Тварь втянула воздух. Принюхалась. Наоми чувствовала, как по груди течёт слюна. По лицу. По щеке. Он замер в нерешительности. Он почуял своего. Маленький комочек, что беспомощно ворочался в её груди. Нельзя. Нельзя трогать. Отступил. Пропуская, вперёд. - Эй вы! – кричала звонко. Кричала надрывно. – Идите сюда! Вы долбанные хреноголовые твари! Последний взгляд на Дэниэла. Прощайте. Дэниэл пишет: Ювелирная точность. Глобальная. Целесообразность. Простые движения. Провода влажные. Блок питания. Полимерное. Вечность. Куда бы приводу? Ничего не имеет значения. Готовность. Пятиминутная. Звуки. Громкие. Враги. Нежданные. «Ах, Господи! Во веки вечные». Оставьте милости. Мало. Немногое. С вас не станется. Что останется… Не помнил... Соединения. Синтетика. Шатался, прихрамывал. Высшее благо. Вечность. Великолепная. Кому-то достанется. Так нужно, так правильно. - Наоми? Двигался. Двигался. Двигался. Хромал. Прихрамывал. - Я сделал, кажется, получается. Простите меня, пожалуйста. Девичья шея хрустнула. Тело обмякло, почти невесомое. - А знаете, - говорил Дэниэл. Обнимал за плечи. Совсем не тяжелая, - что мне в вас, людях, нравится? Без понятия. Простите, пожалуйста. Я знаю, вы уже боли не чувствуете… Хвост чудовища. Челюсти. Удар. Удар. Плавится. - Все хорошо. Все праааааа… Сбой системы. Сбой системы. Сбой системы. Не подлежит восстановлению. Спасибо игрокам. Это одно из самых сильных читательских впечатлений. Internecivus raptus
destiny: Продолжение одиссеи искателей золота. В погоне за отблеском золота потерять себя легче легкого. Жуан Алмейда пишет: Он уставал; стремительно обрастал вьющимися волосами, как шерстью, терял вес, впитывал в себя ежесекундные впечатления (чувствуя пресыщение, и это было невыносимо, напоминало грех чревоугодия, но новые звуки, виды, запахи лезли в уши, щипали глаза, щекотали нос, от беспощадного нового мира нельзя было скрыться, разве что выкрасть короткую передышку во сне) и засыпал, едва коснувшись подложенного под голову локтя. Ему снились сны: волшебные, тревожно-красочные и полные, от которых он вздрагивал, просыпаясь, оглядывался в плотной шоколадной темноте, решал, что еще спит, и вновь откидывался на руке, тут же вплывая в замершее во времени сновидение. Но на рассвете что-то неуловимо менялось, как мощный порыв ветра рвет струи ливня, чутко менялось настроение, мелькали лица, необъяснимая тоска затапливала грезу, почему-то виделся родной дом, который все тускнел и покрывался, как мхом, белым светом, и белая дыра затягивала в себя, белоснежная пропасть затянула в себя Адриану, – и он просыпался уставшим. - Я схожу…погуляю, – негромко предупредил Жуан, не глядя на друга. Удивительно, как смущали природа и естественные надобности: вместе с Франциско они останавливались в различных по степени комфорта апартаментах, иногда даже делили одну комнату, но то было в городах и городках, где человек оставался человеком, следил за чистотой ногтей и опрятностью брюк. В диких джунглях Алмейда ощущал, что становится животным, теряет чувство стыдливости, вычесывает блошек перед отдыхом и скоро – о как скоро! – должно быть, начнет бегать на четвереньках. Без особой заинтересованности он осмотрел место, где они остановились, запоминая мелкие приметы, по которым сможет найти бивуак. Ему не нравился общий вид их проводника, но Мартиньо широко улыбался, когда выдавал очередную разъяснительную фразу, ломанную, пошловатую по своему содержанию, но спасительно-познавательную по своей сути. Индеец был полезным человеком, его присутствие одновременно стесняло, но и не давало развиться разговорам о золоте, которое уже виделось добычей, а оттого становилось опасностью. Жуан радовался, что можно избежать лишних бесед: с Франко что-то происходило, и это его пугало. На обратном пути его внимание привлекли яркие желтые цветы. Глядя на них, Алмейда невольно заулыбался и потянул руку к лепесткам. На соседнем дереве тревожно вскрикнула птица, что-то хрустнуло, раздался короткий, уже не птичий вой. Португалец вскинул голову и тут же зажмурился: вверх тормашками повиснув на двух лапах и ощерившись, на него уставилась макака, и на затылке у нее острели бычьи рога, четко вырисовывающиеся на насыщенном оранжевом фоне. - Так не бывает…Ты мне чудишься! Нет! Высоко вскидывая колени, Жуан бросился прочь, добежал до поваленного дерева, что служило опознавательным знаком, – но никого не было! Стоянки как след простыл. Подвывая от отчаянья, мужчина несколько раз крутанулся вокруг собственной оси, в изнеможении опустился на бревно – и заметил чуть левее фигуру Франко. - Что за дьявольские происки! – он тяжело потрусил в сторону Хавьера. – Франко! И с еще теплящейся в груди радостью узнавания, иллюзией не-одиночества, Алмейда застыл, только приблизившись к месту. - Франко…Что ты наделал! – с искренней горечью он закрыл лицо ладонями. – За что? Без проводника мы пропадем! Так дальше нельзя, мы должны вернуться. Немедленно! И ему представилось, что если они тотчас уйдут, оставив после себя труп, то убитого разорвет рогами чудовище сельвы. - …закопать… Франциско Хавьер пишет: - Он видел... Он видел карту! Он нашел ее среди вещей, и украл бы у нас этот рудник, перерезал бы нам горло во сне, чтобы все досталось ему одному! Я спас нас! Жуанов голос словно заставил лопнуть всю внутреннюю франочью сосредоточенность, густо перемешанную с очарованием смертью человеческой. Услышав упрек, Хавьер вскинулся, обернулся, нахмурился и стал оправдываться, от слова к слову становясь убедительнее и ласковее. Так что к концу тирады он уже говорил с Жуаном, будто они оба были студентами на ярмарке и он убеждал друга предпочесть алейре, колбасе из Миранделы, презунту, ветчину из Ламего. Испуганные нотки в голосе остались позади, поблазнились и пропали. - Мы дойдем без него. У нас есть еда, карта и оружие. И нам везет, везло всегда, а сейчас мы просто в шаге от победы. На карте все ориентиры понятны и просты, обратно доберемся по памяти, и - Жуан! - у нас с собою будут слитки, целые слитки золота, а еще золотой песок, которым мы сможем рассчитаться за старателей. Через год- два ты купишь себе землю на побережье, сможешь построить уютную церквушку, мы станем уважаемы, и больше никогда не придется лгать. Разве это не стоит нескольких дней лишений? Лишения тем временем поползли по сапогу Франко - огромные, блестящие черные муравьи, величиной с фалангу большого пальца. Их было отчетливо видно даже в падающих сумерках. Португал стряхнул их с носка, обошел сложенные для коста ветви с другой стороны от Жуана и перетащил поближе попону, намереваясь разжечь костер, сидя по-турецки. - Я добуду огонь. Впрочем, огниво Франко не далось. Или же дрова - перекрученные лианы и тощие, черные, как и земля под их ногами, ветви, гореть не хотели, сколько бы не падало на них искр. Мертвец таращился в небо остекленевшими глазами, небо отвечало ему звездами. Холодно и колко светился Южный Крест, взбирались по ночному куполу Гидра и Муха, подмигивая двум пропавшим в бразильских сертанах авантюристам оранжевым Альфардом. Невыразимо настырно заорали цикады. Золотая лихорадка
destiny: «Только у нас вы можете получить новую, идеальную жену в обмен на использованную!» Чета Пристли посещает барбекю и знакомится с усовершенствованной Линдой Вачовски. Practice makes perfect, part 3 Линда Вачовски пишет: Память услужливо выдавала Линде сложный рецепт мяса, вымоченного в бальзамическом уксусе со специями. Итальянская кухня. Идеальное сочетание вкуса и пользы. На лице молодой женщины светилась спокойная, умиротворенная улыбка. Именно умиротворением и каким-то домашним уютом веяло этим осенним утром от супруги Пола Вачовски. Нарядное платье было предусмотрительно прикрыто кокетливым белым передником, волосы уложены в строгую прическу, взгляд Линды то и дело обращался к мужу, как бы испрашивая одобрения. Но со стороны все должно было выглядеть просто идеально – накрахмаленная скатерть на столе, подушки на стульях в тон тенту (на случай дождя, которого не ожидалось). Опрятные дети играют возле опрятных георгинов на свежескошенной лужайке. Идиллия. - Доброе утро, дорогая, - Линда повернулась к соседке, ни на секунду не забывая, впрочем, о мясе, шипящем на решетке. – Прекрасно выглядишь! Как поживаешь? Как муж, как дети? Пол говорит, в здешнем климате дети просто расцветают! Бросив любящий взгляд на отпрысков Пола, Линда потянулась за круглым фарфоровым блюдом. Все движения были отточены, экономны, и улыбка, всегда улыбка, на чуть тронутых помадой губах. То ли благодаря макияжу, то ли утренний свет так падал, но глаза Линды Вачовски казались ярче, скулы четче, а от веснушек не осталось и следа. - Апельсиновый сок? Клюквенный морс? Что желаешь? Я приготовила восхитительный крюшон, уверена, ты просто влюбишься! Корица, яблоки и легкое вино. И небольшой секрет! Гвоздика и немного имбиря. Не правда ли, миссис О’Доннован, гвоздика и корица придают крюшону особенный вкус? Гостья, на лице которой отразился неподдельный интерес, немедленно устремилась к Линде и Фэй. - О да, а вы пробовали мои яблочные пироги? Я принесла их с собой. Какое рассыпчатое тесто, так и тает во рту. Вы любите яблочные пироги, миссис Пристли? Фэй Пристли пишет: - Да, я очень люблю пироги... особенно есть, - Фэй почти с ненавистью уставилась в безмятежное лицо миссис О'Доннован. - Особенно если их кто-нибудь испек... я имею в виду, кроме меня. Что-то было не так. Она обернулась к Линде, и по ее спине пробежал легкий неприятный холодок. Подруга не подмигнула, не хихикнула украдкой и даже не повела бровью - лицо миссис Вачовски, совершенно непохожее на лицо миссис О'Доннован, почему-то показалось его зеркальным отражением. Линда несла какую-то дичь и выглядела не менее дико. Несмотря на то, что на ней наличествовали все достижения современной цивилизации - от пошитого идеальной машинной строчкой платья до столь же идеально лежащей на губах помады. "Дурацкая шутка", - насупилась Фэй, которая еще принимала происходящее за последствия ироничной фантазии подруги, но которой уже чудилось в воздухе что-то зловещее. Вероятно, потому, что никто больше на шутку не реагировал. И если миссис О'Доннован еще могла не понять по причине своей недалекости, то вот Пол... Миссис Пристли была уверена, что Пол Вачовски подобного юмора бы не допустил. И уж точно не поддержал бы. И не казался бы таким довольным. Фэй беспомощно обернулась к мужу. "Ты ничего странного не замечаешь?" - хотела спросить она, но осеклась при виде Дейва, протягивающего ей бокал. - Зачем тебе рецепт, если рядом есть Линда? - нервно хохотнула Фэй, исподволь наблюдая за подругой и почти умоляя ее улыбнуться в ответ на эту обычную их шутку. "Зачем секрет пирожков миссис О'Доннован, если она рядом живет? Пусть печет на всех, чем ей еще заниматься?" - Я выгляжу отвратительно, живу еще хуже. Дети болеют от местного воздуха. Все как обычно, не правда ли, Линда? Степфордские жены
destiny: Из зарисовок по мотивам любимых произведений. Вечные ценности семейства Адамс Веселая семейка готовится к встрече гостя. Мортиша Адамс пишет: Для семейства Адамс утро началось как обычно – то есть к вечеру. Над фамильным кладбищем садилось солнце, освещая кровавыми закатными лучами фигуры, венчающие надгробья, будя такое восхитительное чувство тревоги. Дорогие усопшие – убийцы, палачи, отравители, лежали нестройными рядами, на радость и гордость обитателям старого дома. Легкий ветерок шевелил паутину на стене, в которой подохло целое семейство мух, комаров и ночных бабочек. Это жизнь, кто-то умирает, чтобы дать место другим, кто-то убивает, чтобы освободить место для себя. Семейство Адамсов уважало такие принципы. - Ах, этот ужасный дом, - прочувствовано вздохнула Мортиша, стоя у окна и любуясь леденящим кровь пейзажем. – Страшный дом. Со скрипящими полами. Ловушками и крысами, со сквозняками и вечной сыростью. Не может быть места лучше него, не так ли, Ларч? Дворецкий согласно промолчал, он умел поддержать беседу. За это его очень ценили – хороший собеседник в наше время такая редкость! - И, да, кажется завтрак готов? Позови всех к столу, будь так добр! Действительно, из кухни доносился умопомрачительный запах белладонны и болотного тимьяна, а так же тихие стоны того, что заняло нынче место на тарелках. Главное преимущество бабушкиной стряпни было в том, что из ее котла появлялись блюда не только сытные, но и юркие. Прежде чем их съесть – их требовалось еще и поймать. Детям нравилось. Скрипнули старые ступни, повеяло холодом, по коже пробежали мурашки. Даже не оглядываясь, Мортиша Адамс уже зала что это он. Тот, кто был причиной ее мертвенной бледности и бессонных ночей, наполненных криками и скрипом дыбы. Муж и глава семейства, Гомез Адамс. - Ты напугал меня, mon amoure, - проворковала она. – Сделай это еще раз, прошу тебя! Гомез Адамс пишет: Рассвет выдался неспокойным: дядюшка Фестер подкараулил Гомеза у самых дверей покоев и потащил в пыточную, чтобы поделиться очередным бизнес-планом. Идея о переоборудовании подвала в домашний завод по обогащению урана была принята с энтузиазмом: дядюшка Фестер, брызжа слюной, убедительно доказывал, что там, где что-то обогащается, можно обогатиться и самому, Гомез же с умильной болью в сердце думал, что эксперименты помогут детям с пониманием естественных наук в школе. Довольные друг другом, они разошлись, когда ставни были уже давным-давно плотно заперты. Прокравшись в спальню на цыпочках, чтобы не разбудить супругу, Гомез невольно залюбовался: как сладко, не дыша, спала Мортиша на новеньком матрасе из гвоздей! Поцеловав жену в белую шею, он умиротворенно пристроился рядом, и встревоженные летучие мыши прохлопали ему колыбельную. К вечеру дом ожил. Заспавшегося Гомеза слегка прихлопнуло сложившимся пополам матрасом. Он услышал, как Мортиша принимает серную ванну, вспомнил о сегодняшнем приезде дорогого пятиюродного брата внучатого племянника бабушки и тоже поспешил привести себя в порядок. После бодрящего обжигающего душа он побрызгался одеколоном с жабьим секретом и выбрал костюм в актуальную в любом сезоне арестантскую полоску. Пробежав по территории поместья, Гомез нашел каждого из родственников, чтобы поприветствовать с новой ночью – всех, кроме Мортиши! Шалунья знала, как он обожает искать ее в лабиринте тайных ходов. Вторя глухому рыку запертого на чердаке балийского тигра, Гомез метался во дворе между нагробий, пока подошедший Ларч не намекнул, выразительно зажмурившись и медленно открыв глаза, что миссис Адамс находится в зале. - О, cara mia, это французский! – он старательно, тихо крался, но тут же ринулся к супруге, только заслышав ее чудесный замогильный голос, и, схватив изящную ручку Мортиши, принялся осыпать ее мелкими поцелуями от ладони до локтя. – О, эти гибкие, как лианы, ручки! Как ты бледна! Ты видела, как сегодня убийственно цветет белена? Как раз к приезду гостя! Кстати, о госте, – Адамс деловито вытащил из нагрудного кармана пиджака сигару и стал ею помахивать, – в какую кровать его лучше уложить, дубовую или цинковую?
destiny: Из одноактных пьес. Сказка. Разумеется, о вечном. Принц пишет: Жил-был в одном небольшом, но опрятном королевстве наследный Принц, единственный и горячо любимый сын мудрого Короля и прекрасной Королевы. С раннего детства Принцу прививали хорошие манеры, учили наукам практическим и теоретическим, объясняли различие между музыкальными знаками и стилями мазка, следили за его здоровьем и осанкой. Принцу, от природы пытливому и восприимчивому, было интересно многое, но с особой страстью он брался за уроки по ратному делу. Как все мальчишки, Принц с увлечением бродил пальцами по картам с метками былых сражений и представлял, как вырастет и станет великим полководцем, как будет он устрашающе встряхивать мечом на вытянутой руке, усмиряя фыркающего, гарцующего коня. Но Король был человеком миролюбивым, предпочитал иногда идти на уступки воинственным соседям и заплатить золотом из казны, нежели рисковать своими солдатами. Эти принципы он никогда не навязывал сыну, но собственными поступками подавал пример грамотного управления государством: при Короле народ жил счастливо и забыл про распри. Говорили, что у Короля холодный рассудок, а у подрастающего Принца – горячее сердце. Когда Принц слышал подобные суждения, он не обижался, ведь все его любили, но каждый раз Принц приходил к отцу и спрашивал, отчего ходят такие слухи, пусть и беззлобные, и стоит ли что изменить в себе. И Король отвечал, что нет ничего предосудительного в горячем сердце, главное – то, что оно говорит. Шли годы, Принц возмужал, повидал немало стран с мирными посольствами отца. Но по-прежнему в глубине души в нем теплилась детская мечта о завоеваниях и открытиях. И, может быть, о спасении чудесной Принцессы. Была пора Принцу жениться. Король и Королева похлопотали о том, чтобы правители из других королевств прислали портреты своих незамужних дочерей, в результате чего вся длинная галерея замка была завешана портретами красавиц. Принц выделял по несколько часов в день на прогулку по этой зале: с присущей ему галантностью он останавливался у портрета и внимательно читал описание, чем увлекается принцесса, о чем грезит, чего боится – словом, заочно знакомился с претенденткой и невольно прислушивался к своему сердцу. Но сердце молчало или же шептало, что пора на занятие по фехтованию. Король с Королевой переживали, наблюдая за Принцем, но хотели, чтобы он сам сделал свой выбор. «Просто еще не настало время Встречи с Любовью», – утешали они друг друга. Однажды после очередных смотрин Принц отправился не на ристалище, а к пруду в придворцовых садах. Неспешно, придерживаясь рукой за сердце, он брел по тропкам и тихо корил себя за неумение быть другим. Опустившись на кованую скамейку у кромки воды, он с грустью посмотрел на спокойную гладь, вдруг нахмурился, рассердился и запустил камешком прямо в сердцевину водоема. Горячее сердце
destiny: Продолжение приключений золотоискателей в Бразилии. Маркиз Абранчес и Сесил Блаунт сталкиваются с местной фауной и препятствиями нематериальными. Жажда наживы против суеверий. Тайные тропы в затерянный город Антонио Да Силвейра пишет: Более дюжины дней дорога пылила красным, забивала глотку, жарила как на сковородке в обеденное время и подбрасывала неприятности одну за другой. Их было пятнадцать, - компания крепких мужчин с оружием и снаряжением - вот все, что успели собрать Абранчес и да Силва, когда пришлось срочно выезжать из города. Когда пришлось ударяться в погоню. Сначала, о - сначала все выглядело более, чем угрожающе, а азарт пьянил и кружил голову, и всякому казалось, что мероприятие обречено на успех. Они выехали из пределов Рио стремительной кавалькадой, неизбежные, как смерть; карабины и лассо привьючены, у каждого на поясе длинный и острый нож, а некоторые - одеты как истинные гаучо из сертан - с широкими и богато изукрашенными серебряными наклепками и монетами поясами, болеадорас и платками на шеях. Последние при надобности натягивались на рот и нос. Антонио скакал среди них, почти неотличимый, с ним были пятеро "своих" людей, каждый из которых вел запасную лошадь, навьюченную необходимым в таком пути скарбом. В численности и снаряжении было их преимущество. И в этом же - огромнейший недостаток. Маркиз, отказавшийся от всех своих светских привычек, подгоняемый холодной яростью, жаждой мести и охотничьим запалом, не давал отряду отдыха. Но все равно - они отставали. Силвейра рассчитывал - и вполне резонно, - что несколько новых человек, что забрались бы вглубь Баии, никак не смогли б остаться незамеченными, он взял с собою следопыта, клятвенно обещавшего, что найдет даже прошлогодний след змеи в листве, и он оставил в городе тех, кто позаботился бы о грабителях, буде те вернутся назад. Несомненно, это увеличивало его долги и уменьшало планируемые прибыли, но выбирать не приходилось. А на седьмой день с отрядом стали случаться неприятности. Началось все с банальной диареи, сразившей двух гаучос, решивших присвоить в безымянном городке оставленный без присмотра мешочек с помоньей в тусклых зеленоватых кукурузных листах. Этих пришлось оставить в доме у загоревшего и ссохшегося от жары фазендейро, в ближайшем доме, что встретился им через почти день пути. Силвейра хорошо запомнил их лица в полутьме веранды - бледные и измученные, эти люди уже не могли держаться в седле. На следующее утро в отряде пала лошадь. Еще не наступил вечер, как захромало еще две, а тот самый героический следопыт, что бил себя кулаком в грудь пока они были за стенами города, стал вечерами говорить о каре божьей и что Антонио да Силвейре сопутствует беда. Проблему Абранчес решил быстро и крепко, но осадок все равно остался. И когда после городка Формозы (туда были отправлены только четверо бандейрантов за водой, провиантом, проводником и новостями), неприятности начали снова, маркиз, обычно спокойный, сделался угрюм, зол и скор на расправу. Лес встретил их зноем и ливнями, они попеременно сменяли друг друга, оставляя после себя головную боль, влажные одежды и грязь, забиравшуюся лошадям выше бабок. Вечером 18 октября они разбили лагерь на небольшой поляне над речкой, впадающей в огромную и чернозевную пещеру. И здесь одного из купающихся укусила тонкая красная с белыми и черными полосами змея. Он вбежал на поляну, споткнулся о толстые древесные ветви, уложенные в каре, развалил их и упал рядом с местом, приготовленным под костер, выкрикивая что-то бессвязное. Лицо его сделалось серым, как пепел. Сесил Блаунт пишет: Блаунт гнал воспоминания прочь - липкие, словно паутина, они преследовали его воображение сутками; однажды, не заметив крупного паука, с черным мохнатым тельцем величиной с грецкий орех, он зацепил шляпой сеть, и ощущение чего-то омерзительно-влажного, опутавшего лицо тонкими белесыми нитями, как клейстером, осталось надолго. К концу недели он похудел, загорел – на фоне бронзовых скул ярче выделялись беспокойные глаза, англичанин почти не разговаривал и редко вспоминал о цели поездки, погруженный в свои беспокойные мысли. Адриана приходила к нему во сне, смеялась, запрокидывая голову, приманивала, блестя глазами, прикладывала тонкий палец к розовым губам – он тянулся к ней, силуэт ее расплывался в невидимом мареве. Сесил делал шаг вперед и проваливался в пропасть, падал, беспомощно цепляясь руками за пустоту, беззвучно кричал, вздрагивал и просыпался. Джонс, сопровождавший хозяина, напротив, стал многословен и шумен; не рискуя напоминать мистеру Сесилу о гибели сеньориты ди Алмейда, он непрерывно возмущался новому сумасбродству господина и несколько раз кряду вздыхал о доброй Англии с ее неброскими спокойными пейзажами и благами цивилизации. Хозяин многозначительно потянулся к заряженному пистолету, с которым не расставался даже ночью, кладя под свернутое валиком одеяло, Джонс булькнул и замолчал. К концу недели верный Санчо молча страдал от ожогов и оброс рыжей шерстью, одну ночь его сильно лихорадило, однако даже в беспамятстве слуга бормотал что-то неразборчивое, требовал от гаучо закипятить в котелке на костре воду и принести хозяину бритву. К утру лихорадка прошла, и отряд двинулся дальше, оставив недалеко от Формозы еще двоих, скорбных животом. Блаунт, морщась, посмотрел на скрюченные бледные тела ходивших под себя кровью, недавно крепких и сильных мужчин, и отвернулся. Они ехали вторую неделю, и по мрачному лицу Абранчеса англичанин угадывал, что тот чувствует конкурентов, как чувствует запах человека хищник в прерии. Невидимые и неслышные, соперники опережали их на день пути, и, хотя небольшой отряд маркиза делал остановки для отдыха лишь тогда, когда люди начинали задыхаться и кашлять, хватая сухой воздух запекшимися губами, как рыбы, выброшенные на берег, крупы лошадей лоснились от влаги и на губах их закипала клейкая пена, ощущения близости идущего впереди отряда не возникало. Отряд Да Силвейры терял людей, к счастью, Блаунт, поглощенный собственными мрачными мыслями, не слышал суеверных шепотков за спиной, какие преследовали маркиза, половину слов гаучо он не понимал, они говорили на странной смеси португальского и местных наречий, певучих, как пассаты. Днем ветер посвистывал в ушах, вплетая свои ноты в высокую осоку по краю обмелевших водоемов, на жидкие озерца воды в обрамлении красных глинистых берегов жадно набрасывались лошади, к вечеру от усталости припадавшие на передние ноги. К концу недели поредевший отряд добрался до леса, люди бросились купаться в реку, с головой погружаясь в темную воду, Сесил помог собрать сухие ветки для костра - монотонная работа и заунывный треск цикад отвлекали его - и прилег на шерстяное одеяло, выбрав место недалеко от будущего костра; крики ужаленного донеслись до Блаунта как сквозь вату, он вздрогнул, очнувшись от полузабытья, и уставился на скулящего на одной тоскливой ноте мутными глазами. Укус пришелся в область бедра, кожа вокруг укуса на глазах темнела, расползаясь по периметру багровым синяком, белое как полотно лицо несчастного покрылось бисерными каплями пота. Вид чужих мучений не трогал его, но сбежавшиеся к кострищу люди обступили пострадавшего плотным кольцом, вопли ужаса перемежались забористой португальской руганью и проклятиями; Блаунт поднялся с расстеленного одеяла и подошел ближе. - Он умрет, если не… – утвердительно пробормотал англичанин, оглядываясь на сбежавшихся на крики людей, - когда-то в Иберии капрала нашего полка укусила гадюка, один из местных высосал из ранки яд, бедняга остался жить. Золотая лихорадка
destiny: В ветку по мотивам космовестерна «Светлячок» на замену требуются Саймон Тэм и его сестра Ривер Тэм. Обоим участникам необходимо будет продолжить один эпизод - Как правильно спасать принцессу. Firefly - эпизод 3 , кроме того, Ривер может продолжить игру в кости с непредсказуемым финалом - Святые из Бэйликса. Firefly - эпизод 2. Требования к претендентам – грамотность, стилистическая адекватность, знание канона. Прием по пробному посту, который (при положительном решении) станет продолжением текущего эпизода. Стучать в ЛС или на форум в тему Вопросы и ответы.
полная версия страницы