Форум » Свободное общение и офф-топики » Про Румату » Ответить
Про Румату
Serifa: На Автортудее объявлена неделя, посвящённая Стругацким! Синопсис ненаписанного фанфика Автор: Макс Далин [quote]О как, из Руматы делают святого! В смысле, он принимает сан![/quote] …в Арканаре работает мой КомКон, а не тот, изначальный, стругацкий. Но резидент – тот самый, Антон, который Румата Эсторский, ровно тот самый человек, с теми же личностными качествами, это важно. Только учили его другие люди. И курируют другие. И по-другому. Вот как-то так. И вот Антона учат ещё на Земле. Готовят к работе и составляют ему легенду. И первое, чему его учат: аборигенов должно воспринимать не как недочеловеков, заготовки, болванки или что-то наподобие, а, если уж равными себе не можешь, как детей. Детство цивилизации потому что. И даже если это взрослый серый штурмовик, прыщавый облом с топором – для тебя он пятилетняя деточка, у которой сдерживающие центры мозга ещё недостаточно развиты, да ещё травматик и педагогически запущенный. И это надо себе в голову вбить, чтобы засело гвоздём, намертво: дети. Детей ты презирать не смеешь, ненавидеть не имеешь права. Даже если это глупые, злобные и жестокие дети – не смеешь и не имеешь, потому что и твои предки, массаракш, такими были, и ты от них пока не так чтоб далеко ушёл. И вообще, если б такого серого с рождения воспитывали любящие люди, в чистоте и сытости, без унижений и насилия, и читать бы он научился в три года, слушал бы музыку, поступил бы в математический класс – так не факт, что ты был бы лучше него. Подло ненавидеть и презирать кого-то за то, что тебе больше дано. Но тут мы заметим: детство цивилизации – это не значит, что аборигены – наивные дурачки, полоротые разини или потенциально белокрылые лапочки. И вовсе не факт, что среди них нет никого, кто и на данный момент умнее тебя. И нельзя надеяться, что ты своим ангельским терпением и любовью кого-то перевоспитаешь. Зато можно быть абсолютно уверенным, что они там многое умеют значительно лучше, чем ты – это их мир, их дом, ориентироваться там, как дома, ты, скорее всего, никогда не будешь. Поэтому надлежит быть всегда начеку, хоть ты боец, хоть учёный, хоть агент влияния. Потому что учёного, в случае чего, тоже на копья поднимут в лучшем виде, и бойцу башку оттяпают мечом из довольно паршивого металла, несмотря на бластеры, силовые поля и все полученные знания: бывали прецеденты. Так что Антона учат разговаривать с людьми цивилизации-ребёнка без скидок на их потенциальное слабоумие, но так, чтобы они понимали. И слушать их. И самому их понимать. Не пренебрегать. Ни сословными предрассудками, ни магическим мышлением, ни нелогичностью и тормознутостью. А общаться со всеми: распоследняя сволочь может дать информацию, которая спасёт сотню праведников. Для историков и этнографов в чужих мирах нужен не курс феодальной интриги – для интриги обычной человеческой психологии хватит. Для них нужен курс магического мышления – потому что от выкрутасов магического мышления рациональное сбоит. А надо, чтоб не сбоило. А ещё Антона учат развивать чутьё. Чутьё, говорят, самое ценное, что у тебя есть. Полагайся на него больше, чем на логику, потому что логика у тебя – не самое сильное место. Чувствуй телом – и учат чувствовать телом, а то курсант любит задумываться, и в таком состоянии с него можно снять передатчик и документы вытащить, он не заметит. Гоняют по полосе препятствий, а в виртуальной модели – стреляют в него, кидают ножи, всё вот это вот. С болевыми ударами от попаданий – потому что тело должно реагировать автоматически. И безопасную позицию в помещении, на улице, на открытой местности курсант тоже должен выбирать грамотно, чтобы не стоять радостно у открытого окна во время уличных боёв. И когда он всё это усваивает, ему прописывают легенду. Знают, что курсант – холодноват, с женщиной – должно много условий сойтись, чтоб что-то получилось. Брезглив – с едой некоторые проблемы, с чистотой одежды проблемы. На невротические похожи. Невроз отрабатывают, но до конца не получается: всё равно Антон сверх меры чистоплотен для средневековой гигиены плюс принципиально невлюбчив. Герой-любовник никак не вытанцовывается. Плюс – нельзя пить, теряет над собой контроль. Зато отличник боевой подготовки, чудесная физическая форма, лазает, бегает, фехтует на все десятки. И потому прописывают ему обет телесной чистоты. Мол, была у дона Руматы прекраснейшая возлюбленная, но улетел этот ангел на небеса, а потому благородный дон с другими дамами молвить слова не хочет, портрет в медальоне носит и в честь чистейшей любви поклялся всегда блюсти чистоту тела. Оттого и заставляет своё бельё поминутно стирать – и проверяет, соответствует ли небесной чистоте. И не может свой рот, что ангельские уста лобызал, осквернить с грязной тарелки, такие дела. Зато драться – завсегда, танцы-фехтование – запросто. В лошадях разбираться научили, в боевых верблюдах – тоже: может понадобиться в неожиданный момент. Загрузили в память не только несколько местных языков, но и уголовную феню, матросский говор, профессиональный жаргон лавочников, всё вот это вот. Заполировали цитатами из писания и из классики. И с дамами наш Антон будет очень, очень уважителен, любезен, почтителен – прямой расчёт на то, что дамочки интересного кавалера, у которого надлом, надрыв и разбитое навсегда сердце, будут утешать с ужасной силой – а он посмотрит по обстоятельствам, сможет с кем-нибудь утешиться или нет. В общем, амплуа – «Непонятый Пьеро». Или, если хотите, помесь Атоса с Байроном, средневековый вариант. И на связи с базой – постоянно. И никаких сияющих блямб на лбу, конечно: в стране на высоких должностях появляется несколько донов с блямбами и сомнительной биографией, откуда бы они взялись – наверняка найдётся пара ушлых чиновников, умеющих сложить два и два. Ни к чему привлекать к себе внимание местных спецслужб – а они там уже есть. Поэтому камера – в глазу, приёмник – в ухе. Приёмник – для того, чтоб база могла, обработав информацию, дать совет. Вот прям щас, а не когда дон Кондор прилетит с другого конца географии в голубом вертолёте, пугая аборигенов до усрачки. И вот Антон отправляется по месту будущей работы. Задание сформулировано чётко: в обществе наблюдаются опасные процессы, этакая охота на ведьм, только вместо ведьм – всякого рода образованные люди. Развитие этих тенденций грозит обществу откидыванием во времени назад. Цель и смысл – не спасение конкретного Будаха, хотя, конечно, очень хорошо бы спасти всех, до кого можно дотянуться, а попытка точечными воздействиями изменить курс общества в целом. Дон Румата появляется в свете – и производит фурор. Особенно сильно впечатляет дам: ах, он такой прекрасный, галантный, одинокий и несчастный! А он читает стихи, цитирует писание и порой показывает, что дама может разбить его сердце ещё раз – и тогда уже он точно не переживёт. Но кавалерам тоже любопытно: благородный дон лихо играет в карты и кости (учил шулер из метрополии), рубит бабочек и мух на лету и всегда рад побеседовать о лошадях, верблюдах и собаках. Дам тоже обсуждает, но в сдержанных выражениях – и вламывает по первое число паре любителей поглумиться над его разбитым сердцем. А попутно ещё вступается за честь какой-то посторонней девицы, которую оборжали – и с тех пор все дамы высшего общества становятся его добровольными информаторами. Тот, кому вломили, как водится, становится приятелем. С бароном Пампой дон Румата тоже дружен – потому что очень уважает его, Пампы, глубокие чувства к баронессе. С доном Рэбой Румата любезен. Потому что Рэба – тип интересный и знает много, потому что близок к королю и потому что явно понимает, что происходит. Свои личные чувства к Рэбе Румате велено засунуть поглубже и палочкой подтолкнуть – поэтому Румата беседует с Рэбой о политике. И начинает кое-что понимать. В частности – откуда тенденции и как их доносят до населения. Через церковь. Через проповедников Святого Ордена. Это абсолютно очевидно, просто в Румату, к сожалению, очень тяжело лезет мысль о роли религии. Поэтому он теряет много времени, получает нахлобучку от кураторов – и начинает действовать, когда уже вот-вот – и было бы поздно. В разговоре с доном Рэбой о добродетели Румата печально говорит, что мир становится тусклым для него. Что он устал от тщеты. Всесильный министр внимательно смотрит ему в глаза, Румата выдерживает взгляд. «Вы давно задумываетесь о том, чтобы принять сан?» – спрашивает Рэба. «Мне не хотелось бы покидать свет, не посоветовавшись с вами», – отвечает Румата. Рэба понимает правильно – как намёк на будущее сотрудничество. Он направляет Румату в Святой Орден с письмом к своему человеку. И вскоре Румата исповедуется перед епископом Святого Ордена. На исповеди он рассказывает, что «Румата Эсторский» – чужое имя, что на самом деле он – нищий аристократ из разорившегося рода, что его состояние нажито всякими разными путями в далёких странах – и даёт понять, что может немало пожертвовать Ордену. «Но дело не в этом, – продолжает Румата. – Я мечтаю о чистоте и хочу служить Господу». Епископ понимает, что ему демонстрируют лояльность аж до того, что подкидывают темы для шантажа, ставит у себя в памяти галочку и решает, что Румата – полезный крендель. Вот таким образом наш Антон становится глазами и руками Рэбы в Ордене. Чтобы отец Румата имел возможность бывать во дворце часто и с полным на то основанием, Рэба подкидывает епископу идею сделать Румату официальным духовником короля. И в этот момент вся ситуация в Арканаре оказывается у Руматы под контролем. Отсюда https://author.today/post/88993?c=4360716&th=4360716
Ответов - 0
полная версия страницы